развернуться к Самуилу и сказать ему все, что она о нем всегда думала, думает и будет дума…

Внезапной зарисовкой в шатер зашел Алан. Диана сама не поняла как, но ее душу на мгновение озарил свет.

Алан встал прямо и отдал Князю честь.

— Разреши доложить, светлейший, — прозвучал спокойный отчетливый баритон.

— Докладывай, Аланчик, — не меняя расслабленного настроения, кивнул Князь.

— Трое моих воинов нашли цветок. Один из них заметил что-то на вершине соседней скалы, другие разглядели лепестки. Теперь они движутся к цели.

— Нашли?! — не смог сдержать возгласа Ираклий. Они с Казимиром синхронно привстали с места.

— Великолепно! — в голосе Денницы прогремело торжествующее восхищение. Он энергично поднялся со стула и с размаху хлопнул Алана по плечу. — Поздравляю, парень, тебе это зачтется, клянусь бездной!.. — Князь резво пошел на выход. Не ожидая команды, следом за ним увились два оставивших прохладительные напитки генерала, словно бездомные псы за косточкой.

Алан уходил последним. На секунду его движения задержались. Сердце Дианы прыгнуло к горлу. Это волнение, которое ее неожиданно охватило, было так понятно. Она не знала, куда себя денет, когда сейчас, казалось, он обернется и посмотрит на нее. И между ними эта шокирующая своей вероятностью без привычных неприкрытых откровенностей близость.

Алан, так и не взглянув в ее лицо, вышел из шатра.

У него был хороший стимул для того чтобы найти цветок образа и подобия, и он его нашел. Теперь-то он одержал свою главную победу, сломал смертельные зубы Варфоломея. Отныне он сможет заслонить свою розу от унижения, и никогда она больше не услышит оскорбляющего слова, не увидит занесенной над собой руки. Он больше знал, чем верил, что сейчас, когда она через несколько неважных для жизни часов окажется в его руках, он больше никогда никому ее не отдаст и сможет услышать на своем плече уловимое дыхание счастья. Сколь уверенность порой заменяет нам разум!..

Алан прошел через возвышение и остановился рядом с Князем, который напряженно вглядывался в дальний пейзаж скалы, где нашли цветок. По фарсу судьбы эта возвышенность находилась всего в десятках метров, а вершина ее была аккурат напротив его штаба, на одном уровне с раскинутым шатром. Все это время цветок, будто не страшась, исподтишка глядел на Князя, прячась всего лишь за одним маленьким каменным выступом, прилегая к земле нежной зеленью своего тела. Самуилу казалось, что он видит крохотное пятнышко листика. И как можно было принять этот паразит за травинку?..

Алан окинул холодным выдохом взгляда то, что творилось внизу, на поле стратегии. А происходило там теперь нечто невообразимое. Генералы, прослышав о том, что цветок замечен, пришли просто в неописуемое движение и поотдавали срочные приказы своим воинам во что бы то ни стало заполучить его первыми.

Ираклий, пыша гневом на ненавистную хладнокровную крысу и позабыв про обязанности удовольствия, тут же кинулся к своим и во всю командовал, поднимая ор, как после роспуска митинга. До него внезапно дошло, что кайф попить коктейльчики лишил его другой радости: с Дианой вышел облом. Только теперь с глаз будто спала пелена и стало ясно, что намеки на прошлые заслуги были ничем иным как простым заигрыванием с котятами: Князь отдаст жену именно тому, кто отличится в решающей битве. Как красиво вились макароны на чужих ушах, и только Варфоломей и Алан точно знали, почем сегодня продается сердечный цветок и победа над архангелом.

Варфоломеевские войска, работая как машины, несмотря ни на какие удачи и неудачи, пробивались сквозь камни, тараня все на своем пути. Булатовские ряды, казалось, сейчас перебьют всех а заодно и друг друга по дороге к заветной скале. В этой давке и безмаршрутной толчее только одни Дементьевские воины плюнули на все, поняв, что все равно ничего им не видать, и плелись где-то разрозненными группами, придавая законченный вид движению.

К нетерпению демонов, скала, казавшаяся такой близкой и доступной, на деле открылась защищенной множеством расщелин, колдобин, внезапных обрывов и поворотов, будто бы сам Бог внезапно решил показать, что тоже умеет играть в появляющиеся камни. Но элитники в тот момент забыли не только о Боге, но и о черте, безумно, уже сами не контролируя того, стремясь к вожделенному цветку, все еще ловя надежду урвать свой кусочек пирога.

Больше всех словили фарт воины Казимира. По счастливой случайности в момент объявления о находке они оказались ближе всех к заветной скале и теперь, в несколько десятков минут преодолев немногочисленные в том месте изъяны ландшафта, неслись к самой вершине, борясь друг с другом, спотыкаясь и громко матерясь. При этом воины страха так расхрабрились, что готовы были глотку друг другу перегрызть за право сорвать цветок. Из бесов же Алана, рассеянных поисковыми отрядами по всему полю битвы, не нашлось ни одного, кто был бы близко к цели. Те, что заметили цветок, потеряли уйму времени на то, чтобы спуститься с соседних круч, и потому отстали от парней Каза на ненаверстываемые метры.

— Бездна, стая бакланов, — проворчал Алан в адрес вселенских трусов, уже начиная сетовать о том, что слишком рано объявил о своей находке.

— Да ты не волнуйся, — успокоил его Князь. — Цветок нашли твои мальчики, и главный приз не обойдет своего обладателя, — усмешка прозвучала где-то в недрах души.

Алан продолжал стоять неподвижно, казавшийся невысоким рядом с плечом своего почти двухметрового хозяина, с видом холодной статуи, но в глубине его зрачков, если заглянуть, можно было отчетливо прочесть по буквам «падаль», написанное ненавистью, почерпнутой из черноты подводки для глаз, размазавшейся в тот вечер под глазами Дианы.

В это время к Князю вернулся Ираклий, а за ним воссоединившийся с товарищем неотступный Казимир. Следом в какой-то промежуток времени притащились Булат и Дементий, которые уже успели истощить весь свой запас ругательств и указаний, и теперь им оставалось только наблюдать за рождением чужой победы. Стая постепенно стягивалась к вожаку.

Не хватало только Варфа, но и его волчий оскал уже показался на подъеме к шатру. Многим бы было интересно, что чувствует первый генерал, уступая на первом круге ада своему злейшему врагу.

— Вот черт, — Ираклий раздраженно махнул рукой, видя, что его элитникам ничего не светит. Он уже почти позабыл сладость Дианы.

— Ерунда какая-то получается, — проговорил обескураженный Булат. Раньше он как-то не думал о тактике поиска, и теперь не особо понимал, что на его глазах с молотка уходит главная диадема преисподней. Но всеобщее настроение передалось и ему.

Лишь у Казимира вид был довольнее остальных. По всему, он свято верил, что и ему что-то перепадет,