горный край, с трудом передвигающийся старик и ребёнок двенадцати-тринадцати лет живут в глухомани, но приготовили семь-восемь гостевых комнат, в ночной тиши предоставляют кров незнакомцам, подобное благородство и душевную чистоту у обычных людей не встретишь, так что когда он не открыл на твой стук, это так и должно быть, само собой разумеется.

Злость Фан Добина ещё не иссякла, а от этих слов его мысли несколько раз перевернулись с ног на голову, он не знал, то ли смеяться, то ли плакать.

— С этим местом что-то неладно, будьте осторожны, — бесстрастно вставил Чжань Юньфэй.

В доме однако царила тишина, старик с девочкой не выходили, лампы погасли, не раздавалось ни звука.

— Эй-эй… Несносный Ляньхуа, не только никто не выходит, даже голосов не слышно. Не только голосов не слышно, но даже дыхания, ты точно видел тут людей? — изумился Фан Добин, внимательно прислушавшись. — Ни единого человеческого голоса не слышно, тут правда был старик?

— Разумеется, — серьёзно ответил Ли Ляньхуа. — И не только один старик, их тут несколько.

— Несколько… несколько стариков? — Фан Добин тотчас забыл, что Ли Ляньхуа только что с уверенностью уподобил его “Хунфу”. — Где?

Ли Ляньхуа указал на место, откуда выходил тот “старик”.

— Там. — Затем указал туда, где скрылась девочка. — И там.

Чжань Юньфэй замедлил дыхание, положил руку на рукоять меча и бесшумно двинулся к этим комнатам. Ли Ляньхуа вздохнул.

— В левой комнате двое мертвецов, и в правой двое мертвецов.

Фан Добин посерьёзнел лицом и хотел уже было ворваться в комнату, но Ли Ляньхуа поднял руку.

— Не спеши, там яд.

— Яд? — удивился Фан Добин. — Откуда ты знаешь, что там четверо мертвецов, да ещё и яд?

— Я ничего не знаю, — горько усмехнулся Ли Ляньхуа. — Я лишь понимаю, что с этим местом совершенно очевидно что-то не так, но если это западня, не слишком ли явная? Как могут сгорбленный старик и маленький ребёнок в одиночестве жить в этих диких краях долгое время? Здесь нет ни огорода, ни рыбоводного пруда, до посёлка — десятки ли, пусть даже в доме имеется сокровищница и нет недостатка в серебре, неужто они могут постоянно таскать на спине сотни цзиней риса на столь большое расстояние? И уж тем более нечего и говорить, что единственное объяснение такому сердечному приёму незнакомцев посреди ночи — что они были рады любому, чтобы поселить в эту комнату.

— А потом? — просто спросил Чжань Юньфэй, который никогда не тратился на лишние слова.

— А потом… Потом я устроился там, но не заметил ничего странного, справа и слева ещё слышалось слабое дыхание третьего и четвёртого человека. — Ли Ляньхуа вздохнул. — Но я пролежал совсем недолго, как вдруг дыхание всех четверых остановилось — за столь короткое время, когда не раздавалось никаких звуков, никто не входил и не выходил, четверо здоровых людей неожиданно перестали дышать — а в большинстве случаев убить человека так незаметно может лишь сильнодействующий яд.

— Что за вздор! С твоих слов, несколько здоровых людей жили в своём доме и посреди ночи вдруг отравили себя, но не отравили гостя — это расходится со здравым смыслом, к тому же, ты ничего не видел, только гадаешь вслепую… — Фан Добин покачал головой. — Нет, не сходится, раз уж они приняли тебя и не навредили тебе, то как могли убить сами себя?

— Возможно… вероятно… они не настоящие хозяева этого дома. — Ли Ляньхуа с серьёзным видом сказал: — Дом слишком чистый, должно быть, в обычное время кто-то тщательно в нём убирается. На воротах замок-пипа с символами инь-ян — хозяин, скорее всего, любит механизмы… не исключено, что хорошо разбирается в механизмах… Если двое людей, которых я встретил, заперты в доме и не могут его покинуть, и вдруг видят угодившего в западню путника, желающего войти, разумеется, станут изо всех сил уговаривать его остаться.

— Заперты в доме? — удивился Фан Добин. — Но в доме же нет ничего, что могло бы удержать взрослого человека? Я могу уйти, когда захочу…

— Двое человек только что умерли, — перебил его Чжань Юньфэй.

Фан Добин вздрогнул, Чжань Юньфэй ножнами толкнул дверь левой комнаты, и она медленно отворилась — в кресле сидел сгорбленный старик, пустыми глазами уставившись на потолочную балку, однако дышать он перестал давно.

Фан Добин судорожно вдохнул — в комнате не было ничего особенно странного, единственное, что бросалось в глаза… помимо старика в кресле, здесь имелся ещё один труп…

Наполовину седой мужчина в грубой холщовой одежде и босой — с первого взгляда было понятно, что это тело простого селянина, ещё одного “старика”.

Труп сидел прислонившись к стене, и явно пришёл не вместе с прилично одетым стариком.

Неужели… он тоже был одним из путников, запертых в доме?

Они посмотрели друг на друга — все трое уже давно бродили по цзянху, однако выглядели напуганными.

В комнате не чувствовалось какого-то странного запаха, как будто совсем недавно ещё живой старик всего лишь заснул, везде было невероятно тихо. Чжань Юньфэй задержал дыхание и толкнул ножнами меча дверь в другую комнату, внутри тоже было два человека — красивая замужняя женщина лет тридцати и с виду невинный ребёнок. Вот только это тоже были лишь бездыханные тела.

Фан Добин оцепенел, в мгновение ока все двери и окна этого дома стали казаться мрачными и жуткими.

— Здесь… неужели здесь призраки?..

Чжань Юньфэй покачал головой, осматривая позу, в которой умерла девочка — она ползла по земле по направлению на юго-восток. Он снова толкнул ножнами, и шкаф рядом с дверью сдвинулся на пару чи, открывая в стене маленькое чёрное пятно.

— Отдушина… — пробормотал Фан Добин. — Неужели ядовитый газ пустили через отдушину и таким образом мгновенно убили двух человек? О небо… Это что же, дом-ловушка?

Они осмотрелись, но этот чистый и пустой двор казался им более загадочным, чем любой противник. Ли Ляньхуа сделал шаг назад и медленно проговорил:

— Возможно, стоит проверить, нельзя ли отступить…

Фан Добин закивал, потом вдруг помотал головой, поразмыслил и снова кивнул. Прервавшись на полуслове, Ли Ляньхуа вихрем метнулся назад, но у ворот опустился на землю.

— Что там? — глубоким голосом спросил Чжань Юньфэй.

— Ядовитый туман. — Ли Ляньхуа зажёг запал, повернулся лицом к холодному дождю и густому туману и пробормотал: — Выходит, они заперлись в доме из-за тумана…

В свете запала стало видно, что густой туман постепенно меняет цвет с бледно-серого на зеленовато-голубоватый, невыразимо зловещий.

— Ядовитый туман? — Фан Добин с Чжань Юньфэем переменились в лице, они долго бродили в тумане, но не