И тут же почувствовала под землёй низкий, отчётливый рокот.

– Ну вот, кажется, пора, – раздался сразу со всех сторон голос леди Гизелы, и земля содрогнулась под ногами.

– Пора узнать, что бывает с теми, кто берёт в заложники короля? – спросила старейшина Лиора. – Учтите, мы за вас заступаться не будем.

– Ну конечно, – ответила леди Гизела, и из земли выскочила дюжина дворфов, а потом ещё столько же.

– Поднимите руки! – закричала Софи друзьям.

Так принято у людей, чтобы полиция не приняла их за преступников.

«Всё будет хорошо, – успокоила она себя, – Киф же помог королю спастись».

А виноваты во всём Незримые.

И тут она заметила пристальный взгляд короля дворфов, стоящего в дверях.

Откровенно враждебный.

Не сводя с неё глаз, он топнул с такой силой, что земля треснула, и…

И начался полный хаос.

Софи поняла, что значит избитая человеческая поговорка «а дальше всё было как в тумане», потому что совершенно не успела опомниться.

Какие-то мгновения кругом сплошные вопли, хрипы, кряхтение, потом боль… и вот уже что-то тяжёлое прижимает её ничком к земле, связанную по рукам и ногам.

И не только её.

Оглядеться возможности не было, но Киф, Марука, Вайли, Сандор и Ро оказались в поле зрения.

Все, кроме Кифа, без сознания.

У Софи просто не укладывалось в голове, как… Как дворфы умудрились действовать настолько молниеносно, настолько слаженно, что в считаные секунды повязали их всех?

Но наконец обретя дар речи, она отбросила всё, кроме самого главного – объяснить королю Энки:

– Мы же на вас не нападали.

– Знаю, – не стал он даже возражать, присев перед ней.

– Так за что вы нас? – удивилась Софи, силясь разобраться с этим недоразумением.

– Ваши Совет и «Чёрный лебедь» много раз посещали мой город, призывая доверять только им и никому другому. Умоляли о помощи. Втирались в доверие. Добивались преданности. В обмен предлагали свою помощь, как будто я забыл, сколько раз они терпели поражение. Сколько раз мой народ помогал им заново отстраивать разрушенные города. Даже не припомню ни единой их победы. И после этого они снова явились навязываться в союзники, убеждая, что стали сильнее. Умнее. А ещё рассказали, что мой город станет целью следующего нападения. Обещали его пресечь. Просили довериться. Но даже не продумали план действий. И прислали каких-то сопляков. Так что исход дела был ясен заранее. И я сам выбрал себе союзников. Тех, кто побеждает.

У Софи пересохло во рту. С бешено колотящимся сердцем она вытянула шею, пытаясь разглядеть среди лежащих на земле хоть кого-нибудь в чёрном плаще.

– Лежите смирно, – велел король Энки, заметив, как она из последних сил пытается вырваться. – И не вздумайте пускать в ход свои способности. Пока ваши друзья просто без сознания, но мне ничего не стоит их прикончить, начиная с гоблина, огра и гнома.

– Неужели у вас хватило ума помогать тем, кто недавно стоял с ножом у горла, а не тем, кто помог спастись? – злобно усмехнулся Киф, извиваясь под навалившимся сверху дворфом.

Король Энки вскочил и направился к нему.

– Если вы считаете, что я не в состоянии уложить какого-то эльфа и прикончить его же оружием или просто скрыться под землёй, вы гораздо глупее, чем я думал.

– Тогда почему?.. – начала Софи, и тут всё стало понятно.

Хотя бы задним числом.

– Вы дожидались Кифа, – заявила она в полной уверенности, что леди Гизела где-то рядом и всё слышит. – Потому и устроили эту комедию с заложниками.

– Импровизация, конечно, не самая искусная, но своего я добилась, – согласилась она. – Хотя король всё ещё мой должник.

– Может, всё-таки передумаете… – вздохнул король Энки.

– Ни за что, – уверила его леди Гизела.

– Ну, будь по-вашему, – произнёс король Энки.

Софи извивалась и брыкалась изо всех сил, но всё было тщетно, оставалось лишь наблюдать, как король Энки волочит Кифа по земле, усаживает на трон… и надевает на него свою корону.

Судя по всему, Киф пытался вырваться, сбросить её с головы, но не мог даже пошевелиться… тело перестало слушаться.

– Всё дело в магсидиане, – объяснил король Энки. – Я с утра вырезал в троне новые грани, и теперь он поглощает из тела тепло. Сопротивляться бесполезно, так что лучше поберегите силы. Похоже, они вам ещё пригодятся.

С этими словами он выпрямился и обратился к леди Гизеле:

– Теперь мы в расчёте… можете начинать свою церемонию.

– Это не церемония, – уточнила леди Гизела, – а преображение. Рождение нового уникального наследия. И это случится прямо сейчас.

– Значит, моё предназначение… стать королём дворфов? – попытался ухмыльнуться Киф, но вышла какая-то непонятная гримаса. – Вот уж не ожидал так не ожидал!

Где-то в стороне от Софи раздался тяжёлый вздох.

– А тебе бы всё хиханьки да хаханьки, – донёсся оттуда же голос леди Гизелы.

– Ну ты же сама велела королю Энки усадить меня на трон и короновать… Что ещё мне остаётся думать? – возразил Киф. – Кстати, куда он делся? Не поклонился… не спросил: «Чего изволите, король Киф?»

Он попытался вытянуть шею, чтобы оглядеться, но не смог пересилить притяжения магсидианового трона.

У Софи свободы было немногим больше.

Дворф, пригвоздивший её к шершавой, усыпанной песком земле, не отвлекался ни на секунду и не ослабил давления на спину и плечи, даже когда она начала задыхаться. А руки и ноги были связаны так туго, что при малейшем движении верёвки врезались в кожу.

Но ей всё равно хотелось вырваться.

А к боли она привычная.

Только… Кроме них с Кифом, все друзья лежали без сознания. И даже понимая, что это неспроста, она не хотела давать матери Кифа повода передумать.

Поэтому лежала тихо.

Держа язык за зубами.

Отчаянно пытаясь придумать, как же выкрутиться из этой переделки.

– Король ушёл, – сообщила леди Гизела. – Заявил, что не перенесёт такого надругательства над королевской реликвией, и скрылся под землёй. Наверное, его можно понять, трон и правда замечательный. Но мне нужен магсидиан. И эфиртин в твоей короне. Между прочим, изготовленной для тебя по спецзаказу. Как раз для этого случая. Что было очень непросто. Тем более убедить короля Энки её надеть, дабы не вызывать подозрений. Но игра стоила свеч… Несмотря на мелкие накладки, всё сошлось как нельзя лучше.

– И что мне теперь, спасибо тебе сказать? – спросил Киф.