он пришел в назначенное время, попросился в домофон снизу и оказался молодым человеком скромного вида в темном пиджаке. В первый миг, как посланец скинул куртку, последовало открытие, что под пиджаком у юноши висит кобура, но что там было – осталось загадкой, поскольку оружия он не вынимал ввиду отсутствия надобности.

Первым делом курьер представился, оказался Николаем Старковым, гражданином союзной Белоруссии, ныне работником конторы по авиалогистике, фирму он назвал, но мы тотчас забыли. Потому что курьер Старков стал интересоваться, кто будет сдавать вещи в багаж, также получать после перевозки.

Повинуясь, мы выложили оба внутренних паспорта и решили, что сдавать и получать надлежит мне, чем разочаровали курьера, он скромно посоветовал подумать. Однако Миша шумно отказался, заявил, что он просто постоит рядом, и в дела супруги не вмешивается принципиально. Курьер Николай глянул на нас с сомнением, но долг его позвал, и юноша спросил, имеет ли супруга зарубежный паспорт, иначе будет сложно получить груз, поскольку место назначения – международный аэропорт города Женевы, на границе Швейцарии и Франции.

После уточнения я поняла, что курьерный юноша записал нас обоих в категорию недоумков и будет руководить действиями достаточно тщательно. Только не следует утомлять беднягу чрезмерно, иначе у него сдадут нервы, а в кобуре может оказаться реальное оружие, а не муляж.

Убедившись, что паспортом я обладаю, визы на месте, и даже в Женеве бывать приходилось, курьер отчасти расслабился и продиктовал инструкции, но в основном обращался к Мише, по всей видимости полагая, что малоумие супруги – личная забота мужа, а сам он умывает руки. В данный момент надлежало расписаться в документах, самим положить груз в фирменный ящик, курьер отвернется, далее на наших глазах запакует и опечатает, все это под камеру, каковая у него с собой. После того как груз будет упакован, ответственность переходит на фирму, а указанное в бумаге лицо сможет получить посылку в аэропорту Женевы в течении трех месяцев с момента прибытия. В документах, остающихся у нас, указано, где и как это будет происходить. Далее курьер добавил вне инструкции, что можно не волноваться, фирма возит малоформатные и ценные вложения по всему миру, в крупных аэропортах имеются отделения и приносят хорошую прибыль.

А он, то бишь Николай Старков служил в свое время в белорусском ОМОНе и заверяет честью сержанта, что опасаться нечего. Надо думать, мы заслужили не только доверие, но и покровительство юного курьера из союзного государства. Побаивался он, надо полагать, что мы всё перепутаем по недоумию, а ему достанутся шишки.

После чего курьер извлек из кармана куртки коробку из свинца или олова, раскрыл и разложил на журнальном столе документацию. После прочтения на русском и английском языке я мало что выяснила, кроме того, что груз застрахован на сотню тысяч евро, причем оплачивал страховку ранее упомянутый <Altenhalle>. Хоть что-то прояснилось.

Расписавшись, где следовало, я на глазах у курьера достала из секретера узорный мешок с ценностями (он только головой покачал, отворачиваться было поздно) и бросила в коробочку, курьер вздохнул и предложил фирменный упаковочный материал, которым я с удовольствием набила оставшееся пространство. А Мише дали поработать с камерой, которая разительно напоминала не самый дорогой телефон с большим экраном. Надеюсь, что съемка не происходила синхронно с выводом на отдаленный монитор, иначе начальство Николая перевело бы его на службу в буйную палату, навыки обращения с нестабильными клиентами поражали воображение, наряду с проявленным нечеловеческим спокойствием.

И только напоследок, когда всё мыслимое было сделано и проверено, а Николай говорил вежливые слова на прощание, он почти хлопнул себя по лбу и сознался, что одной вещи он не сделал, просит его извинить.

С этими словами он достал из курьерской сумки, а вовсе не из кармана, как мне сначала показалось, большой конверт из плотной бумаги, на чистом поле выявлялся крупный логотип с тем же <Altenhalle>, но адреса или имени получателя не значилось.

– Это вам, – кратко сообщил Николай, по всей видимости, очень недовольный собой. – Получите, распишитесь. Спасибо, до свидания.

Я должным образом повиновалась, далее сообщила, что была счастлива познакомиться и признательна за умелое руководство процессом. Но курьер не оттаял, мы все-таки ухитрились его перегрузить. Жаль, юноша был вполне симпатичен, невзирая на зловещий белорусский ОМОН, о котором знаний было маловато.

– Итак, от фальшивых побрякушек мы вроде избавились, это хорошая новость, – сообщил супруг Миша, когда за курьером Старковым закрылась дверь. – Но тебе придется забрать в Женеве, если захочешь – это плохая новость. Хотя можешь оставить там, дело твое. Я могу быть свободен? Не то солнце уйдет, а я хотел поймать освещение.

– Да, разумеется, солнце ждать не будет, – машинально ответила я и забрала из рук супруга солидный пакет с готической надписью. – Я тем временем узнаю подробности, ведь зачем-то конверт нам доставили.

– Будем надеяться, что ничего сложного, – предрек Миша. – Просто сказали спасибо, хотя за что…

– Бог с ними, как-нибудь разберемся, – ответила я сдержанно, хотя законное любопытство имело место. – Прочитаю и расскажу, когда солнце скроется.

– Я не настаиваю, – заверил супруг, спешно собираясь на выход. – Но в Женеву могу съездить. Оттуда поедем в Цюрих, младший звал на тамошнюю Пасху, если помнишь.

– Вот и отлично, – честно призналась я. – Если надумаем забирать, то лучше вдвоем, эти камешки, как выяснилось, не совсем фальшивые, иначе кто бы стал их страховать…

– Правда? – удивился Миша и даже застрял в одном рукаве куртки. – Это новость, а ты правильно поняла? Я не очень внимательно читал.

– Мне так показалось, – я тоже стала сомневаться. – Если не перепутала, но бумаги уехали вместе с курьером.

– Ну и ладно, – согласился Миша. – Все равно отдали, но тогда будет неудобно не получать, люди деньги платили. Ну я пошел…

Невнятно переговорив на заданную тему, мы расстались до вечера, планы были вчерне намечены, а исполнение без курьера Николая представляло некоторую трудность. Увы, невзирая на возраст, мы с Мишей азов бизнеса не постигли, приходилось полагаться на постороннюю помощь. Мелкий Мика неоднократно нам пенял и предлагал советоваться с ним или с братом Славой. У меня в запасниках оставался друг Валя, а также Сонечка Исправникова, его лучшая ученица.

О ней, то бишь о Соне подумалось потому, что я озаботилась вопросом, откуда у Гардена взялся мой домашний адрес, насколько помню, ничего подобного я ему не сообщала. Не обратился же он в самом деле к теще Марте Федоровне, и не стала же она выспрашивать у моей мамы Марии Феликсовны? Осталась Соня с конторой, хотя информацией о личных координатах я