в шарике – вовсе не соль для ванн.

Янис сделал ещё один шаг в их сторону, а они отступили назад.

– Так, ну-ка быстро успокоились, – угрожающе начал Янис, – и марш с нами в лабораторию Клика!

– Можешь забыть об этом! – отрезала Самира, бросая шарик.

Вздрогнув, Янис проследил взглядом за его полётом. Шарик мягко плюхнулся на грядку с помидорами. На лице Яниса расплылась улыбка.

– Я же сказал: жалкая попытка, – усмехнулся он, и тут ящик взорвался.

* * *

Ускоритель роста Самиры сработал в саду на крыше у сорок так же хорошо, как и в теплице бабушки Веры. Или даже ещё лучше. Стебли с помидорами молниеносно взметнулись ввысь, а их зелёные усики извивались по краям высокой грядки, как щупальца осьминога перед нападением.

Запутавшись в этих стремительно разрастающихся зарослях, Янис повалился на пол. Внезапно с веток сорвались спелые помидоры и пронеслись по воздуху, словно снаряды с красной мякотью. Прия и остальные пригнулись, а по всему саду на крыше поднялся крик.

– Финн! – воскликнула Самира, указывая на стол.

Он сразу всё понял. Перепрыгнув через помидорное щупальце, нырнул к столу и схватил террариум со Снежком.

Янис яростно пытался освободить ногу от лианы, и тут прямо ему в лоб влетел помидор. Вскрикнув, он попытался схватить Финна. Тот увернулся и от него, и от летящего помидора, зажал террариум под мышкой и побежал к Самире.

– Бежим отсюда! – задыхаясь, выкрикнул он, видя, как к ним со всех сторон несутся сороки.

Финн лихорадочно огляделся в поисках выхода.

– У тебя есть ещё такая штука? – спросил он Самиру.

Подруга уже держала в руке второй шарик.

– Шутишь, да? Что за вопрос?

Самира швырнула шарик в ящик-грядку справа от них, и они оба рванули к выходу, а за ними по крыше бурлящим потоком хлынули лианы настурций.

Глава 8

Решения

Финн и Самира бежали. Выскочив из фабричного корпуса, промчались через выжженный сороками пустырь – в лес. Листва деревьев и огромные папоротники хлестали их по рукам и лицам, но они не останавливались, пока лагерь сорок не остался далеко позади. Только когда лёгкие Финна запылали от напряжения, они остановились, чтобы перевести дух.

Задыхаясь, Финн наклонился вперёд, опершись свободной рукой на бедро.

– Ты гений, ты знаешь это? – сказал он Самире.

– Просто хорошо подготовилась, – прокряхтела она, прислонившись к дереву. – К счастью, я не успела избавиться от ударно-зелёного порошка.

– Ударно-зелёный порошок, – еле выдохнул Финн. – Подходящее название!

Несколько секунд они пытались отдышаться.

Когда сердцебиение несколько успокоилось, Финн снял крышку террариума и осторожно вынул Снежка. Слегка потоптавшись лапками-присосками по ладони Финна, лягушонок уютно расположился на ней, поднял голову и выжидающе посмотрел на мальчика. Весь этот хаос на крыше ничуть его не потревожил.

Чего нельзя было сказать про Финна. В его голове кружился вихрь мыслей обо всём, что он узнал и пережил за последние двадцать четыре часа. Он чувствовал, что ему необходимо пересмотреть свой взгляд на мир и на самого себя.

Вздохнув, он погладил Снежка по голове.

– Вот это да! Что за чехарда!

Самира хмыкнула.

– Да уж, не то слово!

Откинув волосы назад, она посмотрела в ту сторону, откуда они прибежали.

– Домой?

– Домой, – ответил Финн.

– Интересно, что Вера скажет обо всём этом, – произнесла Самира, вытаскивая из кармана компас.

* * *

Фраза Самиры не отпускала Финна, пока они брели среди зарослей. «Интересно, что Вера скажет обо всём этом». Эти слова вызвали в нём неприятное чувство, но ему потребовалось время, чтобы понять почему. Среди всего прочего, о чём им рассказали сороки, одно утверждение не давало ему покоя, словно кость, застрявшая в горле.

– Ты тоже думаешь, что взрослые слишком трусливы? – спросил он Самиру, когда они продирались сквозь завесу низко свисающего лишайника. – Что они только поэтому не ищут сов?

– Я не уверена. – Она поколебалась, затем продолжила: – Честно говоря, иногда мне кажется, что они чересчур упрощают себе жизнь. Есть правила или нет, но почему взрослые мирятся с тем, что близкие им люди регулярно исчезают? Должна быть какая-то веская причина, почему они не ищут сов.

Финну очень хотелось бы задвинуть подальше мучившую его мысль. Но чем дольше Самира говорила, тем больше она выдвигалась на передний план.

– Одной из причин может быть то, что взрослые точно знают, что искать сов бессмысленно.

Ему хотелось, чтобы Самира развеяла это подозрение. Вместо этого она просто сжала губы.

Финн остановился.

– Ты тоже так думаешь? – спросил он, чувствуя, как внутри всё болезненно сжимается. – Что совы не спят, а давно мертвы?

У Самиры дёрнулся мускул на щеке.

– Это объясняло бы, почему взрослые не организуют надлежащих поисков, – заявила она. – Если они знают, что шансов нет…

Внезапно Финну показалось, что он стоит на очень тонком льду. Ещё шаг – лёд треснет и он рухнет в пропасть.

Следующие слова ему пришлось выдавливать из себя.

– Тогда это означает, что они нам врут.

– Может, они хотят защитить нас от правды, – предположила Самира, избегая его взгляда. – До тех пор, пока не решат, что мы достаточно повзрослели…

– Нет, – перебил её Финн. Он просто не мог в это поверить. – Мои родители не врут мне. И бабушка Вера. Они бы этого не сделали!

Он не должен в это верить. Иначе лёд под его ногами действительно бы треснул.

Плечи Самиры расслабились, как будто она сама обрадовалась его возражению.

– Ты прав, – согласилась она. – Я тоже не могу себе представить, чтобы Вера утаила от нас нечто столь важное.

Они пошли дальше. Стараясь не обращать внимание на всё более возрастающее тошнотворное ощущение в животе, Финн перевёл разговор на другую тему.

– А что ты думаешь о другой ерунде, о которой нам рассказали сороки? – спросил он. – Лес за забором, светящиеся лягушки и всё такое?

– Лягушонок в роли компаса – звучит безумно, – тут же отметила она. – Но после того, что произошло прошлой ночью, вполне возможно, что они там с чем-то столкнулись.

Финн посмотрел на своё плечо. Он посадил туда Снежка, и довольный лягушонок сидел там, как попугай на плече у пирата.

– Ты сейчас его слышишь? – с любопытством поинтересовалась Самира.

– Нет, – ответил он. – Но если я как следует сосредоточусь, тогда, возможно, услышу.

Самира нахмурилась, как делала всегда, если возилась с какой-нибудь проблемой.

– Вера наверняка поможет нам найти ответы.

Финн тут же вернулся мыслями к теме, которой хотел бы избежать. Они могут доверять его семье. Конечно могут. Но вопрос всё равно сорвался с его губ:

– Думаешь, она позволит нам использовать лягушонка?

Самира медлила, как будто только сейчас задумалась об этом. Раскрыв было рот, она опять замялась.

– В чём дело? – не отставал от неё Финн.

– Если предположить, что взрослые нам не врут, мне приходят в голову два варианта, – сказала она. – Но ни один из них мне не нравится.

– Выкладывай!

Самира отогнала комара от лица.

– Первый вариант: сороки правы, что взрослые очень боятся. Либо Лунного странника, либо того, что будет, если мы нарушим равновесие с лесом. Второй вариант… – Она снова помедлила, прежде чем продолжить: – Второй вариант: они действительно твёрдо убеждены, что и так всё в порядке. Не важно, какой из этих вариантов верен…

– …они не станут искать Лунного странника, – закончил Финн.

Самира подавленно промолчала, не возражая ему.

Неужели взрослые действительно отказались бы искать сов? Если Финн предложит им шанс найти Ханну с помощью лягушонка, его семья ухватится за этот шанс, каким бы ничтожным он ни был.

Или нет?

Кончик тонкой ветки царапнул Финну шею, но он почти не заметил этого. Он вспомнил браслетики на запястье Харка. Ромашки и разноцветные бусинки. А ещё он вспомнил вопрос Прии, на который не ответил:

«Вы никогда не думали искать своих пропавших?»

Его ответ: да, он думал об этом. Однажды летним утром, через несколько недель после исчезновения Ханны. Родители и он ночевали тогда у бабушки Веры. Встав раньше всех на рассвете, он упаковал в рюкзак всё, что, по мнению шестилетнего ребёнка, могло ему пригодиться: бутылку фруктового сока, два батончика мюсли,