Я посмотрел на телефон. Лишившись своего мобильника, я вдругосознал, как много жизненно важной информации заключено внутри этой пластиковойкоробочки, но как нелегко порой бывает ее оттуда извлечь. Машины неохотнорасстаются со своими тайнами. Я пробежался по многоканальным номерам и вскоревышел с автоматического диспетчера на живой голос.

— Привет, я звоню от Мэнди Уилкинс.

— О, так вам нужен мистер Харнер?

— Гм… да. Пожалуйста.

— Соединяю.

Я подождал, прислушиваясь к привычно заполняющему паузырэпу, восхвалявшему последнего из выдающихся спортсменов, согласившегосяслужить ходячей рекламой продукции клиента. Музыка отвлекла настолько, что,когда трубку наконец взяли, я вздрогнул.

— Грег Харпер. Кто говорит?

— Меня зовут Хантер Брак. Я работаю с Мэнди Уилкинс. Ядолжен был встретиться с ней сегодня утром на углу Лиспенард и Черч… насчетобуви.

— Обувь… да… — Он говорил медленно,осторожно. — Кажется, она говорила мне, что приведет вас. Внешнийконсультант, верно?

— Именно.

— Точно, теперь я вспомнил, Хантер. — Его тонизменился, стал напористее. — Вы участвовали в фокус-группе по поводу«Проход запрещен» и устроили маленький переполох.

— Ну, наверное, я. В общем, она не пришла на встречу…

— Может быть, она передумала.

— Дело в том, что… я слегка встревожен. Мэнди навстречу не явилась, но рядом с условленным местом мы нашли ее телефон. Онавроде как пропала, и мы не знаем, что все это значит. Я имею в виду обувь.

— Относительно обуви я никаких комментариев дать немогу, мы производим массу всякой обуви. У нас обувная компания. Я даже не знаю,о каких туфлях речь.

— Послушайте, мистер Харпер, я видел их…

— Что видели? Надо было попросить Мэнди позвонить мне.

— Но я не знаю, где она…

— Пусть Мэнди позвонит мне.

Он повесил трубку. Линия разъединилась, даже музыка незвучала. Джен и Лекса отвлеклись от фотографии кроссовки, прислушиваясь к моемуразговору.

Когда я убрал трубку от уха, Джен спросила:

— Ну что там?

А что тут скажешь. Случалось мне сталкиваться с проявлениямиотчаяния, вызванными серьезными утратами, или ставящими в тупик событиями, новсе это не шло ни в какое сравнение с последними словами Грега Харпера.

— По-моему, клиент находится в состоянии полногоотрицания, — сказал я. — Ясно одно: это не его обувка.

— А чья же? — спросила Лекса.

Мы посмотрели с Джен друг на друга и пожали плечами.

Когда твоя профессия — выискивать, что в струю, ты понимаешьодин простой факт: все имеет свое начало.

Ничто не существовало всегда. У каждой вещи имеется свойинноватор.

Мы все знаем, кто изобрел телефон и электрическую лампочку,обычные же, более скромные инновации безымянны. Но кто-то ведь запустил первыйбумажный самолетик, обрезал первую пару джинсов, превратив их в шорты, придумалбельевые прищепки. Можно совершить целое путешествие во времени, вычисляя, ктопридумал первую чесалку для спины, преподнес первый подарок на день рождения,догадался выбрасывать мусор в трубу, положив начало мусоропроводу. Когдаудачная идея получает массовое распространение, трудно поверить, что она несуществовала всегда.

Возьмем детективные рассказы. Первый был написан ЭдгаромАлланом По в 1841 году. (Кто не читал, испорчу кайф: виновница всего —обезьяна.) В последующие 163 года инновация По, как инфекция, поразила бесчисленныекниги, пьесы, фильмы и телевизионные шоу. И точно так же, как самыераспространенные вирусы, как возбудитель гриппа, герой детектива мутировал вовсевозможные формы: преступления стали распутывать маленькие старые леди,средневековые монахи, коты и даже сами преступники.

Мой отец взапой читал детективные романы (наверняка обэпидемиологах, которые раскрывают преступления), пока однажды не наткнулся наинтервью с настоящим детективом из убойного отдела в Лос-Анджелесе. Этот малыйпрослужил в полиции более сорока лет, и за все это время ни одно серьезноепреступление не было раскрыто детективом-любителем.

Ни одно.

Поэтому мы понесли телефон Мэнди к копам.

* * *

— Ваше отношение к пропавшей?

— Гм… товарищ по работе. То есть я хочу сказать, чтоона дает мне работу.

— А где вы работаете, Хантер?

— Нигде конкретно. Я… консультант. Консультант пообуви. Главным образом по обуви.

Детектив Мэчэл Джонсон оглядел меня с головы до пят.

— Консультант по обуви? И что, хорошо платят?

— В основном мне платят обувью.

Одна бровь медленно приподнялась.

— Ладно. Консультант по обуви.

Детектив печатал так же, как и говорил: сонно.

Я мог бы быстрее впечатать буквы в мой сотовый телефон (еслибы он у меня был). Древний компьютер Джонсона выглядел таким же медлительным,даже экран имел зеленоватый оттенок, и буквы на нем казались мотыльками,увязшими в ментоловой зубной пасте.

— Значит, эта Мэнди Дженкинс тоже… консультант пообуви?

— Да, пожалуй, что ее можно так назвать.

— И когда вы видели ее в последний раз?

— Вчера, около пяти.

— Менее чем двадцать четыре часа тому назад?

Джен пихнула меня локтем, а у детектива Джонсона был такойвид, будто он собирался снять руки с клавиатуры, но я этого не допустил.

Для того чтобы добраться до этого стола, нам потребовался час,ушедший на преодоление множества препятствий в виде металлодетекторов и мелкихдежурных с равнодушными выражениями лиц.

— Она должна была встретиться с нами сегодняутром, — сказал я. — На углу Лиспенард и Черч. Он вздохнул инапечатал, проговаривая названия улиц.

— Есть какие-нибудь свидетельства, доказательства?

— Да. Мы нашли ее телефон.

Я положил телефон на стол детектива.

Он повертел его в руках.

— И это все? Ни кошелька? Ни бумажника?

— Вот именно.

— Где?

— Там, где мы должны были с ней встретиться. Оннаходился как раз внутри этого заброшенного дома.

Он положил телефон.

— Вы должны были встретиться с ней в заброшенном доме?

— Нет, на углу. Но телефон был внутри, поблизости. И нанем есть фотография.