Фред хорошо знал друга: Ной был очень амбициозным человеком, который «заводился», стоило ему намекнуть, что он не станет в чем-то первым. Но всё же он не понимал необоснованных сомнений друга – какое ему дело до выбора каждого человека и ответственности за этот выбор.

Наконец Ной повернулся лицом к другу, разведя руки:

– Ты прав, я слишком много думаю. Нам остается надеяться, что наши технологии будут способны принести людям эмоции, которых им не хватает в жизни.

Фред довольно улыбнулся, прошептав:

– Баснословно богаты…

– Куда мы едем? – спросила Соня в машине, разглядывая удивительно красочную и детализированную симуляцию города: разницы между настоящей жизнью и цифровым не ощущалось совсем.

– До админов15 нужно еще достучаться, – ответил Касс. – Они так просто не будут с тобой разговаривать. И забудь на время, что у тебя есть другая жизнь, здесь все играют так, будто это их реальность. Иначе админы просто выкидывают тебя из локации обратно в Лобби. Кроме того, в данной конкретной локации установлен высокий уровень сложности: двух выстрелов хватит, чтобы убить тебя, соответственно, ты не можешь сюда вернуться.

– Выстрелы? Серьезно?

– Твой отец хоть и является создателем капсулы, но он не командует тем, что происходит здесь, симуляция уже давно живет по своим правилам. Кроме того, здесь умудряются на этом зарабатывать.

– Создают новые локации для игроков, сюжеты? – спросила Соня.

– Совершенно верно, – подтвердил Касс.

– Мне казалось, что это моя работа… – задумчиво произнесла она.

Они подъехали к жилому четырехэтажному дому.

– За мной, – скомандовал он.

Соня вышла из машины – кругом столько игроков, что невозможно отличить их от энписи. Внешний вид персонажей соответствует временному периоду: они прогуливаются, курят на ходу, читают, разговаривают, сидят в кафе, посещают магазины, не обращая на вновь прибывших внимания.

– Хэл-л-л-оу16, – прозвучало в голове у Сони.

Она испугано остановилась.

– Это Лиам, – успокоил ее Касс, – не обращай внимания.

За активностью на определенной локации симуляции можно было наблюдать, а при знании определенных кодов возможно было даже разговаривать с персонажами, однако это считалось читерством17, если Лиама обнаружат, то «Чикаго» навсегда закрытая для них локация.

– Я попросил его немного нам помочь, чтобы сократить время. Он будет сообщать о том, что происходит. Так мы всегда будем наготове, кроме того, обладать последней информацией.

– Мы могли бы попросить Фреда сделать это.

– Разве у Фреда нет своей работы?

Соня виновато опустила глаза, но тут же ехидно поинтересовалась:

– А что, Лиам настолько свободен, чтобы нам помогать?

– Настолько, милая, настолько, – ответил Лиам. – Вам нужно зайти с другой стороны.

Они обошли здание, подойдя к двери в подвал, открыли, начали медленно спускаться в темноту, которая через несколько минут сменилась приглушенным светом, рассеянным в сигаретном смоге, накрывшем зал. Темно-красные обои, светильники на столах, оживленные разговоры, оркестр на сцене играет джаз, а темнокожий бармен разливает напитки гостям.

– Тебе нужно пройти на кухню, – сообщил Лиам Кассу.

Они прошли сквозь оживленную кухню, в которой работали то ли энписи, то ли настоящей люди – понять было невозможно, – затем коридор, оказавшись в широком, прохладном помещении, где хранились продукты и алкоголь.

– Теперь нужно открыть дверь, – произнес Лиам. – Подожди… я осмотрюсь.

– Какую дверь? – уточнила Соня.

– Дверь в игровой клуб.

Соня прикусила губу, огляделась. По опыту написаний историй она знала, что скрытый механизм открытия, если он существовал, должен был бросаться игроку в глаза: она заметила на одной из полок вино, которое не должно было тут стоять, – две тысячи девятый год розлива.

– Касс, посмотри-ка сюда, – позвала она.

– Супер, – обрадовался он, – но что теперь делать?

– Ребят, я не вижу никаких механизмов, – произнес Лиам. – Скорее всего это то, что я думаю.

Касс взглянул на бутылку с отвращением:

– Нам надо это выпить.

– А почему ты кривишься? – с улыбкой спросила Соня. – Мы ведь ничего не почувствуем.

– Только не здесь: твой мозг синхронизирован с симуляцией, а значит, возможно воздействие на любые органы чувств. В других локациях, может быть, эту опцию не настраивали, но тут… Готовься, ты прочувствуешь этот отвратительный вкус.

Делать было нечего, Касс с легкостью открыл бутылку (крышка просто закручивалась, пробка отсутствовала), сделал глоток, зажмурился так, что, казалось, у него слезы брызнут из глаз; Соня, замешкавшись на пару секунд, сделала то же самое – Касс был прав: тошнотворный микс тухлых яиц, мыла и жареной рыбы невозможно было стерпеть.

– Что это за дрянь?! – воскликнула она.

– У меня есть два предположения: либо они сделали это специально, либо криворукие, – ответил Касс, выплевывая остатки.

Соня отметила легкое головокружение, обстановка моментально изменилась – нет, они всё еще были на складе, но теперь в стене появилась дверь: видимо, напиток служил своеобразным средством перемещения на аналогичную, но несколько измененную локацию. «Лиам?» – мысленно позвал Касс, но никто не ответил, что было вполне логичным: админы озаботились установкой дополнительной защиты, не позволяющей Лиаму получить доступ – для подстраховки от читерства.

Открыв дверь, они обнаружили лестницу, ведущую вниз. Несколько ступенек и – они оказались около круглого игрового стола, над которым висела одинокая лампа. Из темноты к ним вышел энписи-официант:

– Игра начнется через десять минут, – произнес он бесцветным голосом.

– Так, расскажи мне, какой план? – попросила Соня.

Касс уже довольно потирал руки: он очень давно не играл.

– План достаточно простой – выиграть. А в качестве выигрыша попросить о встрече с админами, хотя бы одним.

– Я всё еще не понимаю, почему нам нужны именно они?

– Что думают остальные, мы понимаем – потребность в удовольствии; они следуют за теми, кто это удовольствие им предоставляет. Честно говоря, я не знаю точно, о чем буду с ними говорить. Пожалуй, предоставлю это тебе. Ты ведь дочь Ноя, создателя капсулы для симуляции, далеко не последний человек.