Из толпы послышался возмущенный окрик. И хоть слов таких Ниджи не знала, ей отчего-то показалось, что это местное «сатан». Парень в долгу не остался и бросил какую-то короткую фразу. Ниджи попробовала ее мысленно повторить и почувствовала на языке кислый привкус. Да, это точно были ругательства.

– Пешком ты до столицы точно не доберешься, – вернулся к разговору человек и вновь улыбнулся. – Зато я могу подбросить тебя до туда. Как раз туда еду.

Ниджи опешила. Он действительно собирается «подбросить» ее до города? С этим она и сама справится. Можно же просто подпрыгнуть, зачем бросать-то…

Не дожидаясь ответа, человек сунул руку в карман, и джахан за спиной у Ниджи запищал. Она с шипением отскочила.

– Не боись, – подбодрил парень и легко оторвал от джахана боковую стенку. – Прошу.

Она с непониманием уставилась на него. О чем он просит?

– А, так ты самостоятельная девушка, – вдруг сообразил он. – Видел таких. Наверно, не стоило тебе дверь открывать, да? Ну ладно тогда.

Парень поднял руки, как будто признавал поражение, и обошел джахан. Ниджи коснулась пальцем той самой стенки, что он вырвал: та висела над землей и держалась только за счет одной стороны. Судя по его словам, это было дверью.

«А у нас дверь – это просто камни», – подумала Ниджи не то с грустью, не то с восторгом.

– Садишься?

Ниджи заглянула внутрь джахана: парень расположился с другой стороны и рукой указывал ей на место рядом. Немного помедлив, она забралась внутрь, но не успела нормально устроиться на мягком сиденье (чем бы это ни было, но уж точно получше камня с накинутой на него шкурой), как дверь закрылась.

Они остались наедине друг с другом, и сердце заколотилось с такой силой, что она почувствовала, как оно ударяется о ребра.

– Видишь, как я и говорил, я могу тебе помочь, – опять улыбнулся парень.

Ниджи едва заметно кивнула.

Еще поглядим, правильно ли она поступила, когда приняла эту помощь.

* * *

Вместо стандартного звонка об окончании первого урока сообщила короткая мелодия из гимна академии. Одни ребята обрадовались возможности отдохнуть, а других сильно огорчил тот факт, что придется на время оторваться от невероятно интересных занятий. Ризар не относился ни к тем, кто не любил учиться, ни к тем, кто боготворил школу. Что касается кислой мины на лице, то она была обращена к самой мелодии. Вспоминать о гимне академии по десять раз на дню хотелось меньше всего.

 Ризар смирился с учебой еще в третьем классе. Она должна присутствовать в жизни как одна из ступеней развития. Всегда нужно играть по правилам общества, поэтому он пошел на дополнительные занятия по магии, хотя прекрасно понимал, что ничего нового не узнает.

Взглядом отыскал Лиору: она тоже расположилась на последней парте, но с противоположного конца. Судя по тому, с какой отстраненностью она глядела в окно, урок ее не интересовал.

Вскоре появился учитель. Несколько минут он внимательно изучал список учеников, вероятно, пытался найти двух гениев – его и Лиору. Когда Ризар откликнулся на свое имя, непроизвольно усмехнулся. Взрослый человек не должен удивляться так, что глаза становятся больше очков, а рот непроизвольно открывается.

Занятие оказалось скучным, как Ризар и предсказывал. За то время, что учитель объяснял правила безопасности при использовании магии, он решил все домашнее задание. Пару лет назад в обиход вошли планшеты, в которых были и учебники, и задачники, и тетради. Ученики скидывали все работы учителям на компьютеры и только в редких случае последние настаивали на том, дети обязаны записывать решения от руки.

Ризар доделывал задачу по физике, которую почему-то отнесли повышенному уровню сложности, когда почувствовал нечто странное: голова вспыхнула болью, как будто о лоб взорвалась петарда. В глазах потемнело. Ученики, учитель, кабинет – все расплылось и исчезло во мраке. Руки отяжелели. Он слышал, как на парту упал стилус и оглушающе громко покатился к краю. Из-под кожи словно одной за другой вытягивали ниточки – это силы покидать его. Он потерял опору…

И все закончилось.

Ризар пришел в себя настолько внезапно, что вздрогнул и услышал хруст: там, где его пальцы касались стола, осталась ледяная корка. Однако никто во всем классе не заметил в нем никаких изменений: учитель выводил голограммы перед классом, а ученики внимательно его слушали.

Ризар моргнул и уставился на свое перепуганное отражение в планшете. Подобные припадки случались и прежде, но ограничивались головной болью. Если так будет продолжаться и дальше, даже представить страшно, к чему это приведет.

* * *

В голове Ниджи спорили два голоса. Один, тот который отвечал за рассудительность, умолял ее молчать, ведь во время разговора можно случайно выдать, что она демон. А второй просто орал, что нужно спросить, как называется вот эта штука, а как та. Ниджи пыталась сосредоточить внимание на чем-то знакомом, чтобы успокоить возбужденное любопытство, но все внутри джахана для нее было новым!

А еще перед ней мелькали разноцветные огоньки. Конечно, жучки, ползающие в убежище, тоже светили, но ведь это точно не насекомые были. Они даже в какие-то символы складывались. Узнать, что же это такое, можно было только одним способом – спросить.

«Не рискованно ли это? – размышляла она, искоса разглядывая парня. – Он же может что-то заподозрить».

– А в город тебе зачем? – человек заговорил первым.

Он быстро оглянулся на нее, и взгляд этот показался Ниджи оценивающим. С точно таким же видом Сарид высматривала парней на улице.

Вспомнив подругу, Ниджи вздохнула.

Что касается парня – пусть смотрит. Ей дела нет. Главное, чтобы руки не распускал, потому что иначе она за себя не ручается.

– За лучшей жизнью? Или это новый стиль путешествия – налегке? Совсем без вещей? – предполагал тем временем он.

– Ага, вроде того.

Она глядела на руки парня: они лежали поверх «колеса» с дыркой в центре. Иногда он немного поворачивал его, и тогда деревья за окном отдалялись или приближались. Похоже, это все-таки была телега. Но почему она ездит? В нее же никто не впряжен.

Вопросов становилось все больше. Они копились, так что, кажется, иных мыслей совсем не осталось.

– А что ты там делать будешь? Работу искать? – парень громко цокнул языком. – Жаль тебя расстраивать, но таких как ты, тут тысячи. И только тех, кто как-то регистрируется, а ведь есть еще и беженцы…

Он вновь глянул на нее. Наверно, пытался определить, «беженец» она или нет. Знать бы еще, что это слово значит. То,