Удивительно хрупкая, прекрасная и беспомощная девушка вызвала странное и не известное ранее чувство. Нежности? Желания помочь? Защитить? 

Эти чувства он испытывал впервые, и они удивили. И не понравились. Разозлили. Очень.

Осторожно, словно нехотя, опустил руку к девичьему лицу,  убрал с него мешающие ей пряди и вздрогнул от того, что дотронулся до нежной кожи щеки. Невольно ещё раз провёл костяшками пальцев по щеке. 

Незнакомка рвано вздохнула, а он нервно отшатнулся и недоверчиво уставился на спящую девушку, похожую на невинного ангела.

Она продолжала спать, слегка хмуря тонкие брови, а он почему-то не мог заставить себя встать и уйти. 

— Роланд. Что. Ты. Тут. Делаешь? — резкий и властный голос отца за спиной вывел младшего Варниуса из задумчивости.

Роланд медленно обернулся и встретился с потемневшими от гнева глазами отца.

— Что ты с ней делаешь? — его голос прозвучал глухо.

— Экспериментирую, — жестко ответил отец. — Незаметно? Ты же знаешь, что я создаю эликсир для своих детей. 

За спиной отца дверь лаборатории  была раскрыта настежь, и маячили два бледных призрака. Значит, доложили. Надо же, какая преданность! А ведь он тоже Варниус.

—  На ней проводишь исследования? — кивнул Роланд на спящую девушку, к его удивлению к горлу подступил ком, мешающий дышать.

— Да. На ней, — жестко ответил принц. —  Будь добр, покинь лабораторию, — ледяным тоном приказал он. — Что за лицо у тебя? Ты как будто не подозревал, что я использую людей для исследований. Не на своих же детях ставить эксперименты. 

Роланд молчал, но не уходил, и не вставал. Он словно загородил собой беспомощную девушку. 

Принц сделал выразительный жест, приглашающий его выйти. 

Роланд вновь повернулся к девушке. «Спасите», — вспомнил глухой голос и глубокие красивые глаза. На душе стало нехорошо.

Разве у него есть душа? Он думал, что она давно сгорела  в огне ненависти и злости, зависти и обиды, что с детства им владели.

Невозможно хрупкая,  прекрасная и беспомощная незнакомка не отпускала его. Словно невидимые нити протянула и опутала его. 

— Роланд, неужели ты сочувствуешь ей? — жёстко и ехидно произнёс принц Варниус за спиной. — Очнись! Она — «Пустышка»! Человек низшего сорта! Она из тех, кого ты презираешь и не считаешь за людей! — резкий голос отца словно хлестал.

Оливар увидел, как сын вздрогнул и взял себя в руки. Обернулся и уставился на него странным угрожающим взглядом. На миг принцу показалось, что сын сможет убить его. Здесь и сейчас.

Роланд медленно встал. 

Старикан решил развлечься?! 

Серьезно?! 

За его счёт?! За счёт Великого мудреца, который щелчком пальцев может уничтожить тысячи людей?

Но гнев быстро отступил — он овладел собой, осталась холодная трезвая злость — отец не знает, кто он и что от него можно ожидать, поэтому и позволяет так себя вести.

А отца понесло — нашёл, наконец, за много лет  брешь в его спокойствии и равнодушии.

— «Пустышкой» больше или меньше! Ты же не переживаешь за неё? Нет? Или да? Никогда не поверю! Это что-то другое?

Роланд видел, что отец специально цеплял его, заметив, какое неожиданное впечатление произвела на него девушка, и, видимо, припоминая все пренебрежение к его детям-«пустышкам» — сёстрам и племянницам Роланда за много лет.

Не спеша мужчина направился к выходу из лаборатории, остановился рядом с отцом и сверху вниз посмотрел на него. Он был выше на голову, потому что пошёл ростом и внешностью в деда по материнской линии. 

— Я сам разберусь, за кого переживать, а за кого не стоит, — процедил он ледяным тоном и окинул отца пренебрежительным взглядом. — Что её ждёт? — не смог удержаться от вопроса, хотя очень хотел. От понимания этого  снова охватило раздражение.

Оливар осекся под холодным взглядом сына.

— Когда она станет не нужна, — медленно выговаривая каждое слово ответил принц, специально нагоняя жути, — Тени рода разберутся с ней. Никаких следов не останется.

Конечно, не останется. Оливар действительно решил отпустить девочку и перенести в её родной мир. Только сыну не нужно это знать. Пусть помучается. 

Принц увидел, как губы сына сжались в жёсткую линию, на лице заиграли желваки, а черты лица словно заострились. 

Ну надо же! Из-за Лены? Кто бы мог подумать! Так сильно зацепила?!

Оливар еле сдерживал изумление и торжество. Мелочное, но согревающее душу. В том, что душа у него есть, в отличие от сына, принц не сомневался, — все злодеяния он делал во имя любви и для своих детей.

— Отдай её мне, — неожиданно произнёс Роланд. Даже для самого себя. — Найди другую игрушку для исследований.

— Это невозможно! — больше скрывать изумление Оливар не мог и уставился на сына, не скрывая чувств. 

— Я никогда ни о чем тебя не просил, — с нажимом добавил Роланд, с досадой замечая изумление отца.

— Я давно провожу на ней эксперименты, — сдержанно ответил принц, имея в виду начало экспериментов на Земле, но сын-то не знал этого. — Несколько лет... её никто не сможет заменить. Поэтому «нет». Если девочка зацепила тебя, давай я найду тебе похожую?  — снова не удержался от издевки.

Роланд нахмурился, заметив это. 

— Одна «Пустышка» или другая, какая разница? — продолжал принц, не в силах остановиться.

— Остановись... пока не поздно.

Оливар замолчал, восприняв угрозу серьезно. Мрачное лицо Роланда не предвещало ничего хорошего.

Последний заставил себя не оглядываться и не бросать взгляд в сторону кровати с незнакомкой, повернулся и вышел из лаборатории. 

В конце концов, он может просто забрать её. Что сделает отец? И сразу услышал ответ на этот вопрос. Словно отец прочитал его мысли.

— Я знаю тебя. Ты можешь переступить через мой запрет и сделать, как решил, — резко проговорил тот за спиной.

Роланд остановился. Обернулся. Отец закрыл дверь, снова навесив на неё заклинание, а мужчина почувствовал, как оборвались тонкие ниточки, протянувшиеся к нему от девушки. Внутри стало странно пусто. 

Неужели? Ему не понравилось это ощущение. Оно делало его слабым и уязвимым.

Они медленно пошли по сумрачному коридору. За ними поплыли коридорные светляки и два безмолвных призрака. 

— Ты же собрался сделать предложение ровене Мире Данери? Тебе нужно для этого помолвочное родовое кольцо? И не нужны скандалы из-за «пустышки», которую ты видел один раз в жизни? — вкрадчивым голосом тихо процедил Оливар. — Подумай, стоит ли одна «пустышка» этих планов?