— Ну что, — защебетала та, едва на ее мобильникевысветился номер Алисы. — Что тебе сказал этот старый таракан? Ведьстатуэтка фальшивая, да?

— Фальшивая, — сквозь зубы процедила Алиса.

— А я тебе говорила, говорила! — радостнозаверещала Сарычева. — Нечего у случайных людей покупать! Если бы ты имеладело только с проверенными людьми, никогда бы не нарвалась…

— С проверенными? — повторила Алиса. — Тоесть с тобой?

— Ну, хотя бы и со мной.., а почему нет?

— Ты еще спрашиваешь?

До Лики, наконец, дошло, что с подругой что-то не так.

— А что случилось-то?

— Этот твой старичок — он что, крутой спец?

— Круче не бывает! Ты же меня знаешь — фуфла не держим!

— Так вот, этот твой крутой спец однозначно мне сказал,что тот передвижник, которого ты мне толкнула — никакой не передвижник!

— То есть как — не передвижник? Я тебя не понимаю!

— Все ты понимаешь! — Алиса перешла навизг. — Лажу ты мне подсунула, вот что!

— Что, Филаретыч сказал, что Творогов фальшивка?

— Хуже! Фальшивка — это бы еще полбеды! С кем небывает.., твой Фиолетыч мне однозначно сказал, что это никакой не Творогов, адва каких-то тусклых голландца! А кому они нужны, твои голландцы?

— Стой! — перебила ее Лика. — Во-первых,голландцы не мои.., их сама Выпетовская продавала! А Выпетовская — большойчеловек, ты знаешь! Во-вторых…

— Не будет никакого «во-вторых»! Не будет никакого«в-третьих»! Я от тебя мокрого места не оставлю, если ты вопрос не разрулишь!Даю сроку до завтра!

Лика Сарычева помрачнела.

Она знала Алису не первый год, и не сомневалась: если тагрозит с ней разделаться — она это сделает.

Алиса Прытко была женщина самостоятельная.

Она своими руками создала свой бизнес, сделала его процветающими рентабельным, смела с дороги многочисленных конкурентов и дала понятьостальным, что лучше не становиться у нее на пути.

В известной рекламе зубной пасты утверждают, что нормой длячеловека являются тридцать два зуба. У Алисы их было не меньше пятидесяти, ивсе — острые, как у акулы. Деловые знакомые — из тех, что не стояли на еепути, — обычно и называли ее «Акула Прытко». Или просто «Мадам Акула».Разумеется, только за глаза.

При том что бизнес у нее был самый что ни на есть мирный.

Алиса торговала памперсами.

Естественно, она не стояла с ними на рынке. Она закупала этинеобходимые каждому современному младенцу предметы вагонами и кораблями, на нееработали крупнейшие производители Европы, Америки и Юго-Восточной Азии. Крометого, у нее был собственный завод в Тверской области, выпускавший миллионпамперсов в сутки.

Короче, Алиса была монополистом на этом рынке.

Пару лет назад один бойкий сибирский бизнесмен пыталсяконкурировать с Акулой, но кончилось это печально. Разумеется, для него.Однажды, чудесным весенним вечером, возвращаясь с удачно проведенныхпереговоров и находясь по этому поводу в превосходном настроении,темпераментный сибиряк подсадил в свою машину симпатичную миниатюрную блондинкус трогательными голубыми глазами. Поднявшись в квартиру сибиряка, блондинка,вместо того чтобы приятно провести с ним вечер, так отделала злосчастногобизнесмена, что он провел в больницах и санаториях почти полгода, и даже послеэтого заикался и вздрагивал при виде любой женщины. Естественно, в бизнесе емубольше нечего было делать.

— Короче, — проговорила Алиса холодным, неоставляющим никаких сомнений голосом. — Разбирайся как хочешь со своейВыпетовской, но чтобы деньги мне вернула!

Лика хотела возразить, что Выпетовская вовсе не ее, но возражатьбыло некому: Алиса уже повесила трубку.

На одной из линий Васильевского острова, в старом, давнонуждающемся в ремонте доме с плохо сохранившимися располневшими кариатидами нафронтоне, был антикварный магазин. Он вовсе не был шикарным заведением согромными зеркальными витринами, через которые виднеются ампирные мебельныегарнитуры (пара-тройка вещей настоящие, остальное — откровенный новодел,изготовленный в Подмосковье), бронзовые лампы и картины в пышных золотых рамах.У дверей таких магазинов стоит обычно солидный немолодой швейцар в маскараднойформе с золотым галуном, а внутри встречают редких посетителейпредупредительные продавцы с вкрадчивыми голосами и профессиональными ласковымиулыбками.

Этот магазин скорее можно было назвать магазинчиком, онзанимал полуподвальный этаж. Вошедший попадал в маленькое, тесно заставленноепомещение, тут была разномастная, разрозненная мебель, светильники, стенызавешаны картинами, которые никто не покупал. В витрине выложены довольнобезвкусные безделушки и столовое серебро — все в розницу.

Прошли девяностые годы прошлого века, годы, благословенныедля торговцев антиквариатом, когда оголодавшие старушки «из бывших» неслипродавать остатки фамильных вещей. Тогда ловкий антиквар без комплексов иморальных устоев в короткий срок мог составить настоящее состояние. Теперь жескучающие продавцы в течение долгого рабочего дня с грустью смотрят в окно илистирают пыль с выставленных вещей.

В магазине на Васильевском все было внешне так же, как вдесятках подобных заведений. Однако сведущие люди знали, что самое главноепроисходит не в салоне, на виду у случайных людей, а сзади, в кабинетевладелицы магазина Александры Выпетовской. Туда приходили к ней нужные люди исерьезные заказчики, туда приносили тщательно упакованные свертки итаинственные пакеты, там происходили переговоры, а в особых случаях, к важным ибогатым клиентам мадам Выпетовская ездила сама.

Вообще-то мадам редко можно было застать в кабинете — онавела активный образ жизни, много ездила по аукционам и картинным галереям,встречалась с известными экспертами и музейными работниками. Дела у нее шлиотлично, ее знали не только в Петербурге, но и в Москве, считалось модным ипрестижным покупать картины именно у нее, мадам Выпетовская сумела создать репутациюи зарекомендовать себя на антикварном и художественном рынке.

Лика Сарычева притормозила и привычно чертыхнулась: на узкойулице негде было припарковать машину. Нужно было заезжать во двор магазина илипроехать два квартала до стоянки. Лика махнула рукой и припарковалась в тупичкевозле ворот, проигнорировав запрещающую табличку.

В магазине, как всегда, было мало народу. Молодой продавец суспехом продавал двум школьницам серебряную цепочку турецкого производства какстаринную и краем глаза присматривал за скромно одетой женщиной средних лет,которая выбрала изящную жардиньерку и теперь прикидывала мысленно, как будетсмотреться на ней горшок с фуксией.

Лика с налету проскочила небольшое помещение, продавец иухом не повел — он хорошо ее знал. Однако у двери в святая святых сидел крепкиймужчина в хорошо сидящем костюме с достаточно приятным выражением лица.Присутствие в качестве охранника обычного мордоворота с саженными плечами икрошечной, постепенно отсыхающей за ненадобностью головой перед своим кабинетоммадам Выпетовская считала неуместным.