— Необходимо!.. — фыркнул олигарх, промышленник, политик,губернатор, член, кандидат в президенты и президент каких-то других кандидатов.— Вы позвонили ей, когда мы выезжали из дома, и сказали, что у вас какие-товопросы и вы ждете нас на даче. Зачем вы звонили?

— Я не звонил, — сказал Данилов, — мне незачем было звонить.

Тимофей перевел тяжелый взгляд на начальника своей охраны, итот, очевидно, что-то такое понял из этого взгляда, что было непонятноостальным, так как спросил у Данилова холодно:

— Вы сюда во сколько приехали?

— В начале одиннадцатого. Наверное, минут десять. — Онпосмотрел на Марту. — Ты не помнишь?

— Нет, — сказала Марта.

— А откуда ехали?

— Что?

— Откуда вы ехали?

— Из дома, — ответил Данилов растерянно, — я живу наСретенке, в Последнем переулке.

— Девушку где забирали?

— Нигде не забирал. — Тон у Данилова изменился, стал ледяными сухим, как корка на вчерашней луже. — Мы вместе поехали из моей квартиры.

— Звонили в половине одиннадцатого, — доверительно сообщилглавный охранник Данилову, — вы в это время уже из Москвы выехали.Следовательно, могли звонить только с мобильного. Позвольте ваш телефончик. Иваш тоже, — добавил он в сторону Марты.

— Мой телефон в машине, — хрипло сказала Марта, — в сумке. Яего не вытаскивала.

Охранник качнул головой, и кто-то из подручных, хрустяразбитым стеклом, вышел за дверь.

— Сейчас посмотрим.

Даниловский телефон у него в руке по-мышиному пискнул, потомеще и еще раз.

— С этого телефона не звонили, — заключил охранникбезразлично, — сейчас посмотрим второй.

Марта перевела дыхание.

Про свой телефон она все знала совершенно точно. Ее телефонТимофею Кольцову не звонил.

— Здесь тоже чисто, Тимофей Ильич. Не было звонка.

— Может, просто запись удалили? — поинтересовался олигарх,ни на кого не глядя, и Марта снова напряглась так, что застучало в висках, хотязнала — знала совершенно точно! — что ни Данилов, ни она сама Тимофею Кольцовус утра пораньше не звонили.

— Нет, Тимофей Ильич. Ни с того, ни с этого телефона сегодняутром вообще никуда не звонили. У этого последний звонок вчера в восемнадцатьпятьдесят, а у того в девятнадцать тридцать четыре. Кому вы давали номерКатерины Дмитриевны, господин Данилов?

Сухой лед на луже стал еще крепче, как будто ударил мороз.

— Никому не давал. С вашего разрешения я закурю.

— Ваши сигареты нужно выбросить, — вдруг сказала женаолигарха и подошла поближе, — они все в крови. И платок вы в карман сунулинапрасно.

Порывшись в длинном и узком ридикюле, она выудила пачкусигарет и протянула ее Данилову.

— А свои выбросьте.

— Спасибо.

Данилов вернул ей пачку, и она тоже прикурила и неожиданнопомахала рукой перед носом своего мужа, как бы разгоняя дым. Муж посмотрел нанее недовольно. Марта съежилась.

— Мнения какие будут? — спросил Кольцов и обвел взглядомсвою команду, а также Марту с Даниловым. — Что тут такое? Местная братва попьяни веселилась? Или из сумасшедшего дома кто набежал?

Под его взглядом охрана постно опустила глаза и как будтосдала назад, к измазанным краской стенам, хоть и не двинулась с места.

Как же с ним жена живет, неожиданно подумала Марта, когда нанего даже смотреть страшно? С ним же надо за одним столом сидеть. В постелилежать. Детей от него заводить.

Тимофей Ильич усмехнулся змеиной усмешкой, снял очки и сталих рассматривать.

— Почему один человек дежурил? Где его напарник? И что этовообще за лох, которому можно просто так по башке дать?! Это наша службабезопасности таких на работу берет?!

Главарь охранной банды моментально утратил свойначальственный вид и как-то даже в размерах уменьшился, и широкая кожаная спинастала не такой уж широкой и кожаной.

— Тех, которые не в личной охране, Владимир Алексеевич научебную базу не отправляет…

— Плевать я хотел на базу! — монотонно сказал Кольцов, наделочки и снова посмотрел на свою свору. — Дудникова найти сейчас же. Покажу я емуучебную базу!.. Здесь все осмотреть, сделать как надо. Отпечатки, пальцы, следы— не мне вас учить. Охранника, как только придет в себя, допросить. Рабочих и…остальных, — короткий взгляд в сторону Данилова, — сюда не пускать. В милициюне сообщать. Сами разберемся.

— Подожди, Тим, — вдруг вступила жена олигарха, и все на нееоглянулись.

Она подошла, очень высокая, даже слишком, — может, откаблуков? — в норковой шубке и бриллиантовых серьгах, которые сверкали как-тосами по себе, независимо от серого бессолнечного ноябрьского света. Подошла ивзяла своего мужа за руку.

— Вечно у тебя одно и то же, — сказала она ему сердито, —этих допросить, тех посадить, а Дудникову — выговор! Ты что, в самом деледумаешь, что весь этот… — она обвела глазами следы разрушений, — все это дерьмоимеет отношение к тебе?

Марта замерла, стиснув пальцами внутреннюю сторону кармана.

Боже мой!

С этим человеком нельзя так разговаривать! Его женаошиблась. Она почему-то решила, что он нормальный, что он — как все, что онпонимает человеческую речь, что его можно просто так брать за руку и даже несоглашаться с ним! Она посмела не согласиться с ним! С человеком, от одноговзгляда которого толпа добрых молодцов — охранников дружно жалась к стене!

«Ну все, — подумала Марта, и ей вдруг стало холодно в тепломдоме, — мы пропали. И эта высокая женщина пропала тоже».

Олигарх вздохнул так, что пальто на нем колыхнулось и пошловолнообразными складками, и за руку подтянул жену поближе к себе. Подтянув, онпросунул ее руку себе под локоть, сложил ее пальцы в кулачок и накрыл кулачоксвоей ручищей. На толстом безымянном пальце было обручальное кольцо — оченьпростое.

— Кать, — сказал олигарх, и в его голосе явственнопослышалась слоновья нежность, — вечно ты лезешь во что не надо!..

— Это тебе не надо, — возразила Катя и вытащила кулачок, — амне надо! Тим, это смешно. Ты от своего величия утратил чувство реальности и невидишь самых простых вещей.