да у того колдуна, который нас нанять хочет, нужда сейчас во мне да в моих ребятах куда сильней, чем у меня в вас. Так что лучше не будем ссориться, а поладим мирно да полюбовно. Коли сорвется наша сделка, тебя же первую твои старшие по головке небось не погладят!

Малка улыбнулась про себя. Да, слизняком и рохлей купца не назовешь, хоть и смотрится хитрован Бурбело далеко не лихим храбрецом, выкованным из булатной стали. Так что надо продолжать держаться с ним полюбезнее, до тех пор, когда наставнице и повелителю Огнегору купец, сделавший свое дело, будет уже не нужен. Для нее самой Чилига тоже ведь может полезным человечком при случае оказаться.

– А ты обидчив, как я погляжу, гость богатый! – усмехнулась ведьма. – Но сам признайся: легче ведь тебе стало, когда на людях выговорился да всё им в лицо выплеснул, что в душе под спудом годами таил? Это побоев стоит! Ну, а поквитаться с твоими недругами мы тебе поможем. Мы многое можем… Покажи-ка мне синяки, не бойся!

Малка с силой провела ладонями по лицу Чилиги, и не успевший отшатнуться купец сперва болезненно ойкнул, а потом, когда ведьма отняла руки, снова начал недоверчиво ощупывать покалеченный нос. Опухоль с его лица стремительно спадала. Следом громко охнул Гаврила, которому молодая колдунья так же небрежно, парой касаний, залечила подбитый глаз и помятый локоть. Но дело надо было довести до конца, раз уж она взялась за врачевание, и девушка заученным быстрым движением выхватила из-за пояса магический жезл. Выточен он был из толстой сухой ветки орешника, выросшего на жальнике. Навершие увенчано знаком черной волшбы – кругом, разделенным пополам продольной чертой, а нижний конец жезла напоминал когтистую лапу, и в нем сверкал темно-красный камень, такого же оттенка, как в Малкиных серьгах.

Ведьма взмахнула жезлом и начертала в воздухе, прямо напротив сердца каждого из мужчин, несколько полыхнувших багровым огнем рун. Чилига снова ойкнул, втянув в себя со всхлипом воздух, его помощник, не сдержавшись, коротко застонал и выругался, а девушка удовлетворенно улыбнулась. Да, то, что оба ощутили – очень неприятно и больно, белые волшебники-целители работают куда нежнее, но зато Малка помогла этим двум дуралеям, верно? Сейчас у них и намятые бока пройдут, и ноющие ребра успокоятся. А о том, что такая несложная и действенная ворожба забирает взамен у исцеленного три-четыре года жизни, им рассказывать не обязательно.

– Благодарствую, красавица, – буркнул Чилига, но на девушку покосился с заметно возросшим уважением. – А что до обещаний твоих… То, что дела на Руси начисто свернуть придется, – это, врать не буду, подножка для меня крепкая. Хоть и был я к этому готов. За такое душа не просто поквитаться просит – вдесятеро с обидчиков виру взять… Ждет нас чужбина, да мы люди тертые, не пропадем, нужен разве что золотишка запас, потому и согласился я вам послужить за награду щедрую. Только поторопиться бы нам: в Аргунове на меня розыскную грамоту составили, теперь ее по всем большим городам да по заставам приграничным разошлют. Обвинений-то мне за дело с бакаутом еще не предъявили, но к Дознавателям на допрос сразу потащат, коли схватят. И сгорю я тогда как свеча – слыхала никак, у лихого люда такая присказка есть? Это у Гаврилы получилось выкрутиться перед судебным волшебником, у меня не выйдет.

– А как ты выкрутился? Я что-то, признаться, не совсем поняла, – Малка повернулась к Чилигиному подручному. – Чары какие-то в ход пустил, что ли? О таких я не слышала.

Ведьма хорошо знала, что Дознаватели – сами по себе волшебники слабенькие, никакущие. На зависть всем прочим чародеям, и светлым, и темным, получается у них лишь одно: безошибочно распознавать правду и кривду. Считается, что обмануть Дознавателя невозможно… но, выходит, лазейка в обход их волшбы все-таки есть?

– Да какие там чары! – хмыкнул Гаврила. – Из меня чародей, как из кабана – жар-птица. Чистую правду отвечал на допросе, вот и всё. Мол, затея с бакаутом – не моя, а оговорил я себя нарочно, чтобы хозяина спасти. Вот и выиграл для Чилиги Евсеевича время, а это нам важнее всего было. Мы уже давно так уговорились, на всякий случай. Вот он и настал. Пока со мной в Аргунове возились, он с заказчиками объяснился, золото наше с них стребовал и до Ольши добрался.

– А кто они, ваши заказчики? – Малку и вправду это заинтересовало. Она почти не надеялась, что Бурбело пойдет на откровенность, но вдруг да растает торгован после того, как его от синяков исцелили? – Тайком столько бакаута закупить – это невесть какими богачами надо быть! Вы же сказали, что из-за девки-воеводы да из-за того Охотника молодого только последний плот потеряли, остальное покупатели до бревнышка получили…

– Про то, красна девица, тебе знать незачем, – скривил пухлые губы Чилига. – У тебя свои тайны, у меня – свои… Лучше скажи, когда мы с твоими хозяевами повидаемся, чтобы по рукам ударить. За задаток-то спасибо, но, повторюсь, время поджимает. В Ольше мне даже на лишний час задерживаться никак нельзя, и без того который день как на иголках. Скоро приставы за мной охоту начнут, а мы из-за тебя нынче в городе и так наследили знатно…

– Когда будет надо, вас найдут, – небрежно бросила ведьма, снова давая купцу всем своим видом понять, что ссориться с ним не будет, но последнее слово в их разговоре останется за ней. – Отплывать можете хоть сейчас, не держу.

Зачарованный перстень Чилиги позволит отыскать его хоть на краю света, но купцу совсем не нужно знать, что он носит на пальце следящий за ним предмет. Подождав, пока сообщники удалятся, Малка подозвала метлу – та, спрятанная до поры до времени в кустах неподалеку, вынырнула из темноты, повинуясь приказу хозяйки. Спустя мгновение ведьма уже мчалась низко да вдоль берега, над плещущими о гальку морскими волнами, и улыбалась своим мыслям.

Нет, податливой гончарной глиной в своих пальцах ей Бурбело так просто не сделать, тут потрудиться придется, но все-таки, несмотря ни на что, с этим хитрецом Малке очень повезло. Повелитель Огнегор останется доволен, а там, дай владыка Чернобог, однажды придет день, когда старик спросит себя: а не чрезмерно ли он так осыпает милостями Малкину наставницу… и не пора ли приблизить к себе одну из ее лучших учениц? Ну а если с этим не выгорит… что ж, разве на хозяине Громовых Палат свет клином сошелся?

Жаль, не родилась Малка во времена Вторжения Кощея Великого! Вот такому господину она