— Да. Когда он это делал, я спала. Я бы заставила егоостановиться.

— Я стал понемногу узнавать о нем, — сказал Ларри. — Вамбаре я нашел обертку от шоколадной карамели, а потом эта надпись на балке…

— Какая надпись?

Она почувствовала, как Ларри внимательно изучает ее втемноте.

— Просто его инициалы, — небрежно сказал Ларри. — А потом вмагазине мотоциклов в Уэллсе…

— Мы там были!

— Я знаю. Я заметил, что не хватает пары мотоциклов. Но ещебольшее впечатление на меня произвело то, как Гарольд добыл бензин изподземного резервуара. Вы, наверное, помогали ему поднять крышку, Фрэн? Я чутьне потерял свои пальцы.

— Нет, мне не пришлось. Гарольд нашел вентиляционноеотверстие…

Ларри застонал и хлопнул себя по лбу.

— Господи! Так он просто нашел вентиляционное отверстие,открыл его и засунул туда шланг?

— Ну да.

— Ай-да Гарольд, — сказал Ларри с таким восхищением, котороеей никогда не доводилось слышать, во всяком случае, в связи с упоминанием имениГарольда Лаудера. — Да, до этого я не додумался. Так или иначе, мы добрались доСтовингтона. Надин была так расстроена, что упала в обморок.

— А я плакала, — сказала Фрэнни.

— Я не был обескуражен. Неустрашимый Гарольд побывал там доменя, оставил надпись и ушел. И я пошел по его следу.

Его представление о Гарольде очаровало и удивило ее. Норазве не Стью возглавил группу, после того как они выехали из Вермонта инаправились в Небраску? Она не могла этого припомнить. Ларри напомнил ей о том,что она забыла… или хуже — приняла, как нечто само собой разумеющееся. Гарольдрисковал своей жизнью, чтобы сделать надпись на крыше — тогда это казалосьглупым ребячеством, но в конце концов оно принесло пользу. А как он добылбензин из этого резервуара… для Ларри это оказалось такой трудной задачей, аГарольд сделал это как бы походя. Она почувствовала стыд.

— Вот я и принес ему вино и эти конфеты. Когда я попадал втрудные ситуации, я всегда вспоминал о нем, и он помогал мне. — Он посмотрел нанее искоса. — Знаете, я-то думал, что вы с ним вместе.

Она покачала головой и посмотрела на свои сжатые пальцы.

— Нет…

Он долгое время ничего не говорил, но она чувствовала насебе его взгляд.

Она встала с бордюра.

— Мне пора идти. Было очень приятно познакомиться с вами,Ларри. Приходите завтра, встретитесь со Стью. Приводите свою Люси.

— Как это я мог ошибиться? Насчет Гарольда? — спросил он,вставая вслед за ней.

— Ой, я не знаю, — сказала она глухо. Неожиданно на глаза ейнавернулись слезы. — Вы заставили меня ощутить, что я обошлась с Гарольдомочень плохо… и я не знаю… как это могло случиться… можно ли винить меня за то,что я люблю Стью? Виновата ли я в этом?

— Нет, конечно нет. — Ларри выглядел смущенно. — Послушайте,извините меня. Я вмешиваюсь не в свое дело. Я пойду.

— Он изменился! — выпалила Фрэнни. — Не знаю, как и почему,но иногда я думаю, что это к лучшему… но я не… на самом деле, я не уверена. Аиногда я боюсь.

Она не ответила и только посмотрела себе под ноги. Онаподумала, что и так уже сказала слишком много.

— Вы собирались объяснить мне, как туда попасть, — напомнилон мягко.

— Очень просто. Вы пойдете прямо по Арапахоу, пока неувидите небольшой парк. Парк будет справа. Маленький домик Гарольда будетслева, как раз напротив парка.

— Хорошо, спасибо. Очень приятно было встретиться с вами,Фрэн, — разбитый горшок и все такое.

Она улыбнулась, но улыбка вышла неискренней. Вся еевеселость куда-то испарилась.

Ларри поднял бутылку вина.

— И если вы встретите его раньше, чем я, то… держите язык зазубами, ладно?

— Конечно.

— Спокойной ночи, Фрэнни.

Он ушел. Она подождала, пока он не скроется из виду, а потомподнялась наверх и скользнула в постель рядом со Стью, который по-прежнемубезмятежно спал.

Плакаты Ральфа, объявлявшие о митинге восемнадцатогоавгуста, были расклеены по всему Боулдеру. В ту ночь Ник Андрос заснул вхорошем расположении духа. За один день с помощью размноженного на мимеографеплаката Свободная Зона превратилась из неорганизованного лагеря беженцев всообщество потенциальных избирателей.

Днем они с Ральфом ездили на электростанцию. Он, Ральф иСтью решили послезавтра на квартире Стью и Фрэн провести предварительноесовещание. А за это время они прислушаются к тому, что говорят люди.

Ник улыбнулся и приложил ладони к ушам.

— Читать по губам даже лучше, — сказал Стью. — Знаешь, Ник,я начинаю думать, что нам удастся справиться с этими генераторами. БредКитченер работает, как зверь. Если бы у нас было десять таких людей, то кпервому сентября город был бы в полном порядке.

Ник показал ему кружок из большого и указательного пальцев.

В тот день Ларри Андервуд и Лео Роквей направлялись поАрапахоу Стрит в сторону дома Гарольда Лаудера. Ларри нес рюкзак, с которым онпроехал через всю страну, но сейчас в нем было только вино и шоколадная карамель.

Ларри посмотрел на один из плакатов, но звон стекла заставилего обернуться. Лео разбил камнем заднее стекло старого «Форда».

— Больше не делай так, Джо.

— Меня зовут Лео.

— Лео, — поправился Ларри. — Больше так не делай.

— Почему? — добродушно спросил Лео, и очень долго Ларри немог придумать удовлетворительный ответ.

— Потому что звук очень неприятный, — сказал он наконец.

— Ааа. О'кей.

Они пошли дальше. Ларри засунул руки в карманы. Лео сделалто же самое. Ларри пнул ногой банку из-под пива. Лео свернул в сторону, чтобыударить валявшийся на дороге камень. Ларри начал насвистывать мелодию. Лео сталаккомпанировать ему тихими пыхтящими звуками. Ларри взъерошил ему волосы, амальчик посмотрел на него своими загадочными китайскими глазами и улыбнулся.«Господи, да я ведь люблю его», — подумал Ларри.

Они дошли до парка, о котором говорила Фрэнни, и на другойулице стоял небольшой зеленый дом с белыми ставнями. На цементной дорожке,ведущей к парадной двери, стояла тележка с кирпичами, а рядом жестянка сизвестковым раствором. Повернувшись спиной к улице, на корточках сиделширокоплечий хлыщ. Рубашки на нем не было, и спина его шелушилась послесильного солнечного ожога. В руке у него был мастерок. Он строил кирпичный барьерчиквокруг цветочной клумбы.