— Понимаю, — ответил он наконец. — А вернее, догадываюсь. Впросьбе отказываю. Останешься рядом со мной. Оба, когда настанет время, пойдемвместе с конниками в бой. На нас идет тысяча коней, парень. Тысяча коней. Нателеге, в поле... всюду, поверь мне, одинаковые шансы... умереть.

Вагенбург ждал в напряжении и тишине, мертвой тишине,которую лишь временами прерывал храп коня, лязг оружия или кашель кого-нибудьиз воинов.

Земля начала ощутимо дрожать. Вначале легко, потом всесильнее и сильнее. До слуха Рейневана дошли глухие удары копыт, бьющих позамерзшей земле. Сироты начали нервно покашливать, кони храпеть. На телегах ипод ними тлели и помигивали огоньки фитилей.

— Ждать, — время от времени повторял Краловец.

Командиры передавали приказ по линии.

Гул копыт возрастал. Усиливался. Сомнений уже не было.Скрытая темнотой тяжелая конница переходила с рыси на галоп. Вагенбург сиротбыл целью наступления.

— Иисусе Христе! — неожиданно сказал Краловец. — ИисусеХристе... Ведь не могут же! Ведь не могут они быть настолько глупыми!

Грохот копыт возрастал. Земля дрожала, звенели связывающиетелеги цепи. Лязгали и звенели, сталкиваясь, острия гизарм и алебард. Всесильнее дрожали сжимающие древки руки. Нарастал нервный кашель.

— Двести шагов! — крикнул от телег Вилем Йеник.

— Готовьсь!

— Готовьсь! — повторил Ян Колда.

— Сто шагов! Вииидно! — Зажигай!

Вагенбург вспыхнул огнем тысячи стволов. И заговорилоглушительным грохотом тысячи выстрелов.

В визге коней, в криках, гуле и лязге неожиданно разгорелсяогонь. Вначале хилый, едва посвечивающий, подпитываемый начавшимся впредрассвете ветром, и наконец взвился с силой и бешенством. Ярким, высокимпламенем разгорелись стрехи хат Шведендорфа и Старого Велислава, заполыхалистога под Красной Горой, сараи, овины и клети над Велиславкой. Одни подожгли поприказу Краловца, другие в момент атаки приказал своим поджечь князь Ян. Цельбыла одна и та же: чтоб стало светло. Достаточно светло, чтобы можно былоубивать.

Залп вагенбурга имел истинно убийственные последствия. Поддолбящим по латам дождем пуль и болтов первая линия атакующих рухнула каксметенная вихрем, в скопище поваленных коней и людей ворвалась, топча всехподряд, вторая линия, атакующие кони спотыкались и переворачивались на убитых ираненых конях, бесились, под жуткий визг и ржание сбрасывали седоков. С визгомконей смешивался и взметался в небо вопль людей.

До телег дошла лишь третья линия, и хотя напор ее атаки былв значительной степени приторможен, вагенбург задрожал, затрясся под ударамибронированной конницы. Телеги дрогнули под напором. Но выстояли. А на припертыхк ним рыцарей валилась лавина железа. Прижимаемые собственными напирающимисзади товарищами, не в состоянии ни отступать, ни убегать, они защищались какмогли от сыплющихся на них ударов. Гуситские цепы, топоры и моргенштернывзламывали шлемы, алебарды разрубали наплечники, бердыши отрубали руки,дубасили векеры и чеканы, судлицы и альшписы дырявили латы. Укрытые подтелегами арбалетчики всаживали болт за болтом в конские животы, другие резалиноги всадников сидящими торчком косами. Визг, грохот железа и рев взмывали надполем боя, в оружии кроваво отражались огни пожаров.

Первой поддалась и разбежалась епископская хоругвь.Прореженная при атаке залпом, она застряла у вагенбурга, наткнувшись как нагромадного ежа на лес наставленных на нее пик, гизарм и рогатин. При виде этогоу Николая Зедлица окончательно сердце в пятки ушло. Выкрикивая какие-то путаныеи бессмысленные команды, староста Отмухова вдруг развернул коня, бросил наземлю щит с золотой подковой и просто-напросто сбежал. Следом галопом умчалсямаршал Вавжинец фон Рограу. За ними рванулась вся хоругвь. Вернее, то, что отнее осталось.

Следующим был Вацлав, князь из Глубчиц, сын Пшемка Опавского.Вацлав, увлекавшийся оккультными науками, всю дорогу размышлял над загадочнымгороскопом, который перед походом составили ему придворные астрологи. Сейчас,когда опавские рыцари начали валиться под ударами гуситских цепов, князь Вацлаврешил, что обстоятельства ему не благоприятствуют, а предсказания плохи. И чтопора домой. По его приказу весь опавский контингент начал отступать. Довольнопанически.

Ян Зембицкий, Гинко Стош и Йежи Цеттриц охрипли отвыкрикиваемых приказов. Рыцарство отступало от вагенбурга, чтобыперегруппироваться. Это была последняя и самая скверная ошибка командиров вбою. Сироты тем временем успели зарядить хуфницы и тарасницы, у стрелков вруках уже были гаковницы и пищали, готовы были и арбалетчики. В оглушительномгрохоте вагенбург вновь расцветился огнем и дымом, на отступающих силезцевпосыпался убийственный град снарядов. Снова пули и болты с треском и хрустомдырявили пластины, снова падали, визжа, покалеченные кони. А те, которые ещёбыли в состоянии, обратились в бегство.

Удирал в панике, опережая подчиненных, гродский старостаТамш фон Танненфельд. Вместе с остатками уцелевших свидницких рыцарей сбежал споля боя подстароста Стош. Не слыша отчаянных призывов князя Яна и Цеттрица,разбежались вроцлавские и зембицкие рыцари.

— Сейчас! — заревел Ян Краловец из Градка. — Сейчааас! Наних. Божьи воины! На них! Бей!

Из стен вагенбурга моментально убрали несколько телег, черезвозникшие щели в поле вылилась чешская конница. На более легких и отдохнувшихконях, меньше нагруженные оружием, гуситские конники мигом догнали убегающихсилезцев. Тех, кого догоняли, немилосердно, не жалея, рубили и кололи.

Вслед за конницей из-за телег высыпала пехота. Тем изсилезцев, которых пощадили мечи кавалерии, теперь досталось умирать от цепов.

— На них! Гыррр на ниииих!

По полю стелился дым и смрад гари. Пожары догасали. Но навостоке уже вставал кровавый рассвет.

— Гыр на них! — ревел Рейневан, мчась галопом в строю междуСалавой и Браздой из Клинштейна. — Бей, убивай!

Они догнали силезцев, ястребами навалились на них, началасьдикая сечь. Мечи звенели на латах, искры сыпались с клинков. Рейневан рубил чтобыло сил, орал, криком придавая себе храбрости. Силезцы вырвались из бойни,бежали. Рейневан помчался в погоню.

И тут его увидел Стенолаз.

* * *

Стенолаз в битве участия не принимал, не принимал и несобирался. Он прибыл к Велиславу, скрытно двигаясь вслед за силезским войском,только с одной целью. Исключительно с единственной целью он привел сюда десятьчерных всадников из Сенсенберга. Предвидя события, они призраками налетели наполе боя. Кружа и высматривая.