– Я не принадлежу тебе!

– Отныне ты моя жена, – сказал он все еще тихо, ноона уловила в его сдержанном голосе дальние отголоски гнева. – Даже повашим куявским законам.

Она повернула голову и уже прямо взглянула ему в глаза.

– Да, ритуалы соблюдены… Но кто осмелится противиться,когда к горлу приставлен нож?

Он фыркнул:

– Да любой артанин!

– Артанин, – ответила она тихо, – ну да,гордые артане…

Его пальцы наконец-то коснулись ее золотистой кожи. Итаниясмутно удивилась, насколько нежным и почти невесомым оказалось этоприкосновение. Тут же она заставила себя вспомнить горящие города, разгром Куябы,трупы на улицах, душераздирающие крики женщин, которых насиловали прямо напорогах их домов…

– Чудовище, – сказала она.

Придон застыл. В ее чистых прекрасных глазах горела бешенаяненависть, которую он еще не видел в рыбьих глазах куявов.

– Да, – ответил он, – но я люблю тебя.

– А я тебя ненавижу!

Он горько засмеялся:

– Что это решает? Я разрушил огромное государство,чтобы заполучить тебя. Если понадобится, я разрушу весь мир. Я уже разрушилсвою душу, а сейчас готов и буду рушить все, но я пойду до конца.

Он схватил ее в объятия. Итания вскрикнула от боли иотвращения, его пальцы показались железными капканами.

– Отныне ты моя жена…

– Нет, – ответила она твердо, – всего лишьтвоя добыча. Он гневно зарычал, в самом деле став похожим на разъяренного льва,которого лягнул олененок.

– Добыча? Хорошо, пусть по-твоему!

Она вскрикнула, когда его сильные грубые руки сорвали с неепростыню. Горячее дыхание обожгло ее лицо. Он яростно поцеловал ее, в первоемгновение ей показалось, что он сдерживается, даже пытается быть нежным, ноярость и обида в нем пересилили, он впился в нее жадно и в нетерпеливомбешенстве, а железные пальцы ухватили ее нежные плечи, прижали к постели.

Его горячая кожа обожгла ее нежное тело. Она все ещепыталась вырваться, била его кулачками. Пыталась столкнуть нависшее над нейгорячее твердое тело, однако Придон не ощущал ни ее сопротивления, ни ееярости, не чувствовал ее унижения.

Она извивалась изо всех сил, Придон оторвался от ее губ,дыхание остановилось в груди. От обнаженного тела Итании исходил свет. Она непросто прекрасна – божественная полна чистой и девственной жизни. Еедевственная грудь показалась еще выше, острее, словно выточенная умелымскульптором, тонкая талия, плоский живот с приковывающим взгляд пупком. Придон отстранилсяеще больше и увидел ее лицо. В широко распахнутых глазах были страх иненависть, губы распухли и стали ярко-красными.

– Ты моя, – сказал он с болью, нежностью ияростью. – Ты моя! Никому не отнять, даже если все боги попытаются тебяоторвать от моего сердца…

Она вскрикнула, когда он снова накрыл ее губы горячимобжигающим ртом. Его колено раздвинуло ее ноги. Она противилась, как могла. Ейказалось, что мышцы порвутся от напряжения. Потом ее пронзила жестокая боль.

Придон спал, а Итания, наплакавшись, затихла и лежала наспине. По щекам еще долго бежали слезы, затем высохли, она смотрела в темныйпотолок сухими воспаленными глазами. Во всем истерзанном теле оставаласьнедобрая боль, но еще горше саднило в груди, где к унижению и оскорблениюдобавилось странное разочарование.

Где тот черноволосый герой, который смотрел на нее,распахнув от изумления рот, когда увидел ее впервые?.. Тот самый, который сумелдобыть ножны волшебного меча и примчался счастливый и ликующий, мечтающийзаслужить благосклонный взмах ее ресниц?.. Тот самый, который своими страстнымипеснями потряс самые заскорузлые души, заставил рыдать самых черствых, алюбящим вложил в руки невиданное по мощи оружие?

Где даже тот, что молча смотрел на нее, спящую в повозке, апотом был так нежен и сумел зажечь в ней огонь, которого стыдится и страшитсядо сих пор?

Дыхание Придона участилось. Она некоторое время слушала воцепенении, но Придон захрипел, застонал, и тогда лишь она с усилием скосилаглаза в его сторону. Глазные яблоки пересохли, от движения возникла боль,словно под веки насыпали горячего песка.

Тело Придона выгнулось дугой, сквозь сжатые челюстипротиснулся стон. Его веки дергались, силились подняться. По лицу пробежаласудорога.

– Итания… – послышался стон. – Итания… Вседля тебя, Итания…

Она горько улыбнулась, ощутила боль в застывшем лице, словнокожа лопалась, подобно застывшей глине.

Она потихоньку встала, Придон не ощутил потери, и она,ступая босыми ногами по ковру, подошла к окну. Отчаяние было таким сильным, чтоесли бы не появившаяся после ее побега решетка, то не задумываясь выбросиласьбы наружу. И пусть бы завтра утром убедился, что не он властен над ее судьбой,ее жизнью.

Луна чуть сместилась, широкий луч призрачного света упал наложе. Лицо Придона выглядело смертельно бледным, исхудавшим, измученным. Онвыглядел намного старше того восторженного юноши, что всего один год томуотправился искать волшебный меч.

На середине зала сиротливо белела простыня, Придон внеистовстве отшвырнул ее, словно ядовитую змею, Итания подобрала и завернуласьв нее, медленно пошла вдоль стены. Слуги любят посплетничать, она сама не разслышала таинственные рассказы о тайных ходах, подземельях, мертвых стражах, чтоохраняют сокровища, даже целых залах, выстроенных древними строителями, сейчассамое бы время отыскать такой ход, скрыться, это тоже нанесет рану этомучудовищу, в которое так внезапно превратился обезумевший от любви певец…

Но не скрыться, на этот раз десятки волхвов во главе сВяземайтом просмотрели все стены, потолки, полы, выявили тайные ходы и всеперекрыли, заложили камнями.

* * *

Она проснулась с первым лучом солнца. В теле страннаясвежесть, словно ночью этот зверь не терзал ее, утоляя свою похоть. Тихо,слышно, как за окном, далеко внизу перекликается стража.

Как можно незаметнее повернула голову, надеясь, что Придонушел, а она на огромном ложе одна и может лежать бездумно. Увы, ложе настолькоогромно, что Придон здесь, хоть и на расстоянии копья. Скомканное одеяло наполу, так и заснул обнаженным, сейчас лето, а в Куявии даже зимы мягкие,теплые.

Лицо его снова болезненно искажено, но дышит почти неслышно.Могучая грудь поднимается и опускается подобно океанским волнам, темные волосыразметались по подушке, округлые, как валуны, плечи блестят. Выпуклые мышцыкажутся выкованными из светлой меди. Вчера она видела на плоском животевыпуклые квадратики мускулов, сейчас живот провалился почти до позвоночника,кажется уязвимым настолько, что ткни пальцем – прорвется.