Должно быть, бывают случаи, когда запах крови похож на смех.

***

А что происходит в конце Нейлхауз-роуд? Облако, нет, тучажужжащих существ, которые кружат над Джеком Сойером в умирающем свете дня,светится изнутри, словно страницы священной книги. Существа слишком малы, чтобысойти за колибри, но сияние исходит из каждого из них. Если это осы, ДжекуСойеру грозит серьезная беда. Но они не жалят. Их круглые тельца скользят полицу и рукам, мягко трутся о кожу, как кошка трется о штанину своего хозяина,доставляя и получая от этого удовольствие.

Сейчас они доставляют больше удовольствия, чем получают, идаже Джек не может объяснить, почему так происходит.

Существа, окружившие его, — не осы, колибри или кошки, этопчелы, домашние пчелы, и в обычной ситуации Джек испугался бы, попав в пчелиныйрой. Особенно в рой столь больших пчел, суперпчел, таких видеть ему еще недоводилось, ярко-золотых, ярко-черных. Однако Джек не чувствует страха. Если бони хотели ужалить его, то давно бы ужалили. С самого начала он понимает, чтоони не причинят ему вреда. Многочисленные касания их тел на удивление нежные имягкие, жужжание низкое и гармоничное, мирное, как протестантский псалом. Ипосле первых нескольких секунд удивления Джек просто им не мешает.

Пчелы поджимаются все ближе, их низкое жужжание пульсирует вушах. Оно напоминает речь, песню. На мгновение он видит золотисто-черный кокон,который сплели вокруг него пчелы. А потом они садятся на его тело, лицо.Покрывают голову, как шлемом. Одеялом ложатся на руки, грудь, спину, ноги.Туфли полностью скрываются под ними. Несмотря на то что несть им числа, онипрактически невесомы. Ощущение такое, что открытые части тела — кисти рук, шею— укутали кашемиром.

Плотный, легкий как перышко, пчелиный костюм переливаетсячерным и золотым на Джеке Сойере. Он поднимает руки, и пчелы двигаютсясинхронно с ними.

Джек видел фотографии пчеловодов, облепленных пчелами, ноэто не фотография и он — не пчеловод. Его изумление, более того, искренняярадость, которую он находит в происходящем, потрясает. Пока пчелы облепляютего, он не помнит ни об ужасной смерти Мышонка, ни о смертельно опаснойэкспедиции, намеченной на следующий день. Кого он не забывает, так это Софи, иему хочется, чтобы Нюхач и Док вышли из дома и увидели, что делается. Ноособенно он жалеет о том, что этого не видит Софи. Хотя возможно, благодарямилосердию д'ямбы, видит. Кто-то успокаивает Джека, кто-то желает ему добра.

Любящее, невидимое Присутствие предлагает ему поддержку.

Эта поддержка ощущается как благословение. Упакованный всветящийся желто-черный пчелиный костюм, Джек чувствует, что полетел бы, если бпотянулся к небу. Пчелы понесли бы его над лесами. Понесли бы его над холмами.Как крылатые люди в Долинах, которые служили Софи, он бы обрел способностьлетать. Только вместо двух крыльев, его удерживали бы в воздухе многие тысячипчелиных крылышек.

В нашем мире, думает Джек, пчелы возвращаются в улей кнаступлению темноты. Будто вспомнив о привычном распорядке дня, пчелы снимаютсяс головы Джека, с его спины, живота, шеи, рук и ног, не вместе, как ковер, а поодной, группами в пять-шесть. Поднимаются чуть выше, образуют рой, летят навосток, над домами, стоящими на дальней от реки стороне Нейлхаузроуд, и все доодной растворяются в темноте. А об их жужжании Джек вспоминает, лишь когда оноисчезает.

В те несколько секунд, пока он стоит, прежде чем продолжитьпуть к пикапу, у него создается ощущение, что кто-то наблюдает за ним. И даже…что? Ответ приходит в голову, когда он поворачивает ключе замке зажигания«доджа»: его обнимали.

Джек и представить себе не может ни сколь важным для негобудет тепло этого объятия, ни как его обнимут вновь, уже этой ночью.

***

Прежде всего он совершенно выдохся. Провел день, которому самБог велел закончиться чем-то сюрреалистичным, вроде объятия роя пчел: Софи,Уэнделл Грин, Джуди Маршалл, Паркус… этот катаклизм… необычная страшная смертьМышонка Бауманна, все это вымотало его донельзя. Тело требует отдыха. Когда онвыезжает из Френч-Лэндинга и дома уступают место полям и рощам, его так иподмывает свернуть на обочину и полчасика поспать. Сгущающаяся темнота обещаетполноценный, несущий отдых сон, это его смущает: он может проспать в кабинепикапа всю ночь, а потом чувствовать ломоту в теле и суставах весь день, тотсамый день, который ему надлежит встретить во всеоружии.

Сейчас он далек от лучшей формы, сейчас длинную дистанциюему не пробежать. Сейчас им движет исключительно сила воли, но он думает, чтовсе же сможет добраться до дома Генри Лайдена, не заснув. Может, Генри ударилпо рукам с парнем с ESPN, может, Генри выйдет на более высокий уровень и будетзарабатывать больше денег. В принципе Генри и так зарабатывает достаточно,жизнь у него налажена прекрасно, но Джеку нравится сама мысль, что у его другавдруг прибавится денег.

Генри сможет просто сорить деньгами, а Джеку почему-тохочется это увидеть. Какую дивную одежду сможет позволить себе Генри! Джекпредставляет себе, как едет с ним в Нью-Йорк, как они останавливаются в хорошемотеле, вроде «Карлайта» или «Сент-Реджиса», как посещают полдюжины лучшихмагазинов мужской одежды, где он, Джек, помогает Генри выбрать все то, что емухочется.

И как здорово новая одежда будет смотреться на Генри! Так ужполучается, что все, что он надевает, выглядит куда лучше, чем на манекенах вмагазине. У Генри безупречный вкус. Конечно, он отдает предпочтениеклассическому, несколько старомодному стилю. Узкой полоске, широкой клетке,«елочке».

Ему нравится хлопок, лен, шерсть. Иногда он носитгалстук-бабочку, эскот, маленькие носовые платки порой выглядывают изнагрудного кармана его пиджака. Из обуви выбирает туфли из мягкой, добротнойкожи. Кроссовки и джинсы — не для него, и Джек никогда не видел на нем футболкис надписью. Любопытно, откуда у слепого столь безупречный вкус?

«О, — доходит до Джека, — все дело в его матери. Конечно же.Он унаследовал безупречный вкус от матери».

По какой-то причине от этого умозаключения на глазанаворачиваются слезы. «Я становлюсь излишне эмоциональным, когда устаю, —говорит он себе. — Поберегись, а не то эмоции захлестнут тебя с головой». Ноопределиться с проблемой и разрешить ее — большая разница, и он не можетпоследовать собственному совету. Итак, Генри Лайден в выборе одежды всегдаследовал вкусу матери. Как это прекрасно и трогательно. Эта разновидностьверности восхищала Джека больше всего: верность, о которой не говорят вслух.Генри, возможно, многое позаимствовал у матери: остроумие, любовь к музыке,уравновешенность, полное отсутствие жалости к себе. Уравновешенность иотсутствие жалости к себе — отличная комбинация, думает Джек, указывающая нахрабрость.

И Генри действительно храбр, напоминает себе Джек. Болеетого, бесстрашен. Странно слушать, когда он говорит о том, что может водитьавтомобиль, но Джек не сомневается, что его друг, если б ему позволили, уселсяза руль ближайшего «крайслера», завел двигатель и выехал на хайвей. Причем непрыгал бы от восторга и не старался показать всем и вся, какой он молодец,такое Генри просто претило. А спокойно смотрел бы в ветровое стекло и говорил:«Похоже, в этом году кукуруза сильно вымахала» или «Я рад, что Дуэн наконец-топокрасил свой дом». И кукуруза действительно стояла бы высокая, и Дуэн действительнопокрасил бы свой дом, только источником информации для Генри служили бы неглаза.