ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД

Подмигивают ему, словно неоновая вывеска:

ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД

ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ

ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ

Ему хочется ругаться, но печаль не позволяет Джекупроизнести слова, которые просятся на язык. В начале коридора, ведущего встудию и на кухню, он переступает через длинный кровавый след и поворачиваетсяспиной к подмигивающему неону. Свет из гостиной проникает в коридор на три иличетыре фута. В кухне — непроницаемая тьма. Дверь в студию приоткрыта, верхняястеклянная панель поблескивает отраженным светом.

В коридоре все залито кровью. Приходится наступать на нее,но он продвигается вперед, не отрывая глаз от приоткрытой двери. Генри Лайденникогда не оставил бы ее в таком виде; он всегда закрывал дверь, если находилсяв студии. Генри был аккуратистом. По-другому просто не мог: оставь он дверьприоткрытой, наткнулся бы на нее, направляясь в кухню. Кровь, беспорядок,оставленный убийцей, выводят Джека из себя, хоть он и не хочет этогопризнавать. Джек в ярости: как Рыбак посмел посягнуть на его друга.

Он добирается до двери, прикасается к ней, открывает шире. Ввоздухе висит концентрированная смесь аромата духов и запаха крови. В студиилишь на самую малость светлее, чем на кухне, Джек различает только контурыпульта управления да прямоугольники колонок, закрепленных на стене.

Окно в кухню — черное, непроницаемое полотнище. Держасьрукой за дверь, Джек приближается к порогу и видит, ему кажется, что видит,спинку стула и очертания человеческой фигуры на нем. Только сейчас до негодоносится шипение вращающейся бобины, — Боже мой, — выдыхает Джек в одно слово,словно ожидал увидеть совсем другое. Звук перематывающейся пленки окончательноубеждает его, что Генри мертв. Печаль Джека берет верх над неистовым желаниемвыскочить из дома и позвонить всем копам Висконсина, чтобы они помогли емуповернуть выключатель в студии. Он не может уйти, он должен засвидетельствоватьслучившееся, как в случае с Ирмой Френо.

Его пальцы находят выключатель, замирают на нем. К горлуподкатывает тошнота. Он щелкает выключателем, вспыхивает свет.

Генри сидит в кожаном вращающемся стуле, наклонившись над столом,держась обеими руками за свой антикварный микрофон. Он по-прежнему в черныхочках, но одна из тонких металлических дужек погнута. Поначалу Джеку кажется,будто все окрашено в красное, ибо кровью залита вся поверхность стола и стоящеена нем оборудование. Со стола кровь капала на брюки Генри. Часть щеки Генриоткушена, на правой руке недостает двух пальцев. На взгляд Джека, которыйфиксирует все детали, основной источник кровопотери — рана на спине. Она скрытапропитанной кровью одеждой, но большая часть крови попала на пол, когда лиласьсо стула. Должно быть, Рыбак разрезал какой-то внутренний орган, а может,повредил артерию.

Совсем немножко крови, если не считать клавиш управления, настудийном магнитофоне. Джек с трудом вспоминает, как он работает, но ему не раздоводилось видеть, как Генри меняет бобины местами, так что Джек помнит, чтонужно делать. Вставляет ленту в щель головки, свободный конец закрепляет напустой бобине, нажимает клавишу «REWIND». Лента плавно скользит, перематываясьс одной бобины на другую.

— Ты сделал эту запись для меня, Генри? — спрашивает Джек. —Готов поспорить, что да, но, я надеюсь, ты умер не для того, чтобы сообщить мнеуже известное.

Пленка останавливается. Джек нажимает клавишу «PLAY» и ждет,затаив дыхание.

Из динамиков гремит голос Джорджа Рэтбана: «Девятый иннинг,и наша команда готовится отправиться в душевую. Но игра не ЗАКОНЧЕНА, пока ЖИВпоследний СЛЕПОЙ!»

Джек приваливается к стене.

Голос Генри Шейка заполняет комнату и говорит ему о том, чтонадо звонить в «Макстон». Прорезается Висконсинская крыса и кричит о «Черномдоме». Шейк, Шейк, Шейк и Джордж Рэтбан о чем-то спорят, и Шейк берет верх.Джек этого не выдерживает; он не может остановить поток слез, даже и непытается. Пусть текут. Последний репортаж Генри потрясает его до глубины души.В этом весь Генри. Генри Лайден боролся за жизнь до последнего, переключаясь содной своей личности на другую, и они сделали все, что требовалось. Это былаверная и надежная команда, Джордж, Шейк и Крыса, и они пошли на дно вместе скораблем, впрочем, выбора у них и не было. Голос Генри Лайдена появляется вновьи слабеет с каждой фразой. Умирающий голос Генри говорит, что он прожил прекраснуюжизнь. Голос понижается до шепота, чтобы произнести последние два слова:«Привет, Жаворонок». Джек слышит в этих словах улыбку.

Плача, Джек выходит из студии. Ему хочется плакать иплакать, пока не останется слез, но он не имеет права подвести ни себя, ниГенри. Он плетется по коридору, вытирает глаза, ждет, пока гранитная печальпоможет ему справиться с горем. Она поможет ему и в решительной схватке с«Черным домом». Печаль не позволит ему потерпеть поражение. Она укрепит его врешимости победить.

Призрак Генри Шейка шепчет: «Джек, эта печаль никогда непокинет тебя. Ты к этому готов?»

— И не хочу, чтобы было иначе.

«Не покинет никогда. Куда бы ты ни пошел, что бы ни делал. Влюбом из миров. С каждой женщиной. Если у тебя будут дети, она достанется им.Ты будешь слышать ее в музыке, видеть в книгах. Она станет частью твоей еды. Навеки вечные. Во всех мирах. В „Черном доме“.»

— Я — эта печаль. Она — это я.

Шепот Джорджа Рэтбана в два раза громче шепота Шейка, Шейка,Шейка: «Ну что, сынок, могу я услышать, как ты говоришь Д'ЯМБА?»

— Д'ямба.

«Как я понимаю, ты знаешь, почему пчелы обнимали тебя. Непора ли тебе позвонить?»

Да, пора. Но он больше не может оставаться в залитом кровьюдоме, он должен выйти в теплую летнюю ночь. Ставя ноги куда попало, Джекпересекает залитую кровью гостиную и выходит за дверь. Печаль шагает вместе сним, ибо он — это она, а она — это он. Огромное небо раскидывается над его головой,все в звездах. Из кармана появляется верный сотовый телефон.

И кто снимает трубку в полицейском участке Френч-Лэндинга?Естественно, Арнольд «Ручной Фонарь» Храбовски, с новым прозвищем и только чтовозвращенный на службу. Новость Джека приводит Храбовски в состояние крайнеговозбуждения. Что? Господи! О нет. В это невозможно поверить! Что? Да, сэр, язаймусь этим немедленно, можете не беспокоиться.

И пока бывший Бешеный Мадьяр, борясь с дрожью в руках иголосе, набирает домашний номер чифа и сообщает ему информацию, полученную отДжека, последний уходит от дома Генри, уходит от подъездной дорожки и пикапа,от всего, что напоминает ему о людях, уходит на луг, в высокую желто-зеленуютраву. Печаль ведет его, ибо печаль лучше знает, что ему сейчас нужно.