А когда он закончит свой рассказ, выложит все как на духу,мир, этот мир, изменится, потому что в нем появится еще один человек, знающийполную версию случившегося с ним. Джек даже представить себе не может, какоеоблегчение он испытает, когда рухнет стена одиночества, отделяющая его отостального мира, даже мысль об этом наполняет душу радостью.

Теперь… это странно… Генри не включил свет, дом выглядиттемным и пустым. Должно быть, он заснул.

Улыбаясь, Джек выключает двигатель, вылезает из кабиныпикапа. Опыт говорит ему, что Генри проснется, как только он войдет в гостиную,да еще будет утверждать, что вовсе и не спал.

Однажды, когда Джек также застал его в темноте, он заявил:

«Просто я давал отдых глазам». Но что происходит сегодня?

Он вроде бы собирался готовить передачу ко дням рожденияЛестера Янга и Чарли Паркера. Решил, что темнота позволит лучшесосредоточиться? Он хотел поджарить на ужин рыбу.

Пришел к выводу, что рыба, поджаренная в темноте, лучше навкус? Впрочем, он, Джек, готов съесть любую рыбу. И возможно, они отпразднуюновый договор Генри с ESPN!

— Генри? — Джек стучит в дверь, открывает, заглядываетвнутрь. — Генри, притворщик, ты спишь?

Генри не отвечает и вопрос Джека растворяется в царящей вдоме темноте. Он ничего не видит. Комната — двухмерное черное полотно.

— Эй, Генри, я уже здесь. И хочу рассказать тебе потрясающуюисторию!

В ответ — мертвая тишина.

— Эй, — говорит Джек, переступает порог. Мгновенно инстинктсамосохранения поднимает тревогу: «Уходи, беги, сматывайся!» Но почему у неговозникло такое чувство? Это же дом Генри, он бывал в нем сотни раз, он знает,что Генри или заснул на софе, или решил прогуляться к дому, его дому. Джексклоняется к мысли, что так оно и есть. Генри получил фантастическоепредложение от представителя ESPN, не смог усидеть на месте (такое можетслучиться даже с Генри Лайденом, пусть для этого требуется нечто большее, чемдля обычных людей) и отправился к Джеку, чтобы поделиться с ним своей радостью.

А поскольку Джек не вернулся ни к пяти, ни к шести часам,решил его подождать. И сейчас, должно быть, спит на софе Джека, а не насобственной.

Все это вполне вероятно, но никак не согласуется ссигналами, которые посылают ему нервные окончания: «Уходи! Скорее! Нечего тебездесь делать!»

Он снова зовет Генри, но ответ тот же — молчание.

Прекрасное настроение, в котором он въехал в Норвэй-Вэлли,исчезает бесследно, но Джек об этом даже не думает, в голове совсем другиемысли. Будь он детективом отдела расследования убийств, это тот самый момент,когда надо доставать оружие. Джек входит в гостиную. Два сильных запаха ударяютв нос. Один — аромат духов, второй…

Он знает, что это за запах. Его присутствие означает, чтоГенри мертв. Часть Джека, не коповская, спорит, что запах крови не обязательносвидетельство смерти. Генри ранили в схватке, и Рыбак утащил его в другой мир,как Тайлера Маршалла. И Генри сейчас спрятан где-нибудь в Долинах, с тем, чтобыкуда-нибудь заманить Джека или сделать более сговорчивым. Возможно, он и Тайсидят в одном месте, ожидая спасения.

Джек знает, что это фантазия. Генри мертв, и убил его Рыбак.Так что сейчас он должен найти тело. Он — копписмен, следовательно, пораприниматься за работу. Меньше всего на свете ему хочется смотреть на трупГенри, но это решительно ничего не меняет. Печаль бывает разная, но та, чтоформируется в Джеке Сойере, похожа на гранитную скалу. Она замедляет шаг Джека,сжимает его челюсти. Когда он тянется к выключателю, печаль направляет его рукув нужное место, словно это рука Генри.

Он смотрит на стену, когда вспыхивает свет, так что комнатувидит лишь периферийным зрением. Разгрома, как он опасался, вроде бы нет.Торшер лежит на полу, повален стул. Но, когда Джек поворачивает голову, в глазабросаются два более серьезных изменения. Первое — красная надпись напротивоположной, кремового цвета стене. Второе — количество крови на полу.Кровавые пятна определяют маршрут Генри, сначала в гостиную, потом — из нее.Кровавый след начинается в холле и ведет за софу, где скопилась целая лужа.Вторая лужа — под длинным столом, где Генри держал переносной проигрыватель длялазерных дисков и те си-ди, которые хотел прослушать вечером. Из-под столановый след ведет обратно в холл. Джеку ясно, что когда Генри выполз из-подстола, он практически истек кровью. Если, конечно, он выполз оттуда сам,посчитав, что опасность миновала.

Пока Генри лежал мертвый или умирал, Рыбак использовал частьсвоей одежды (рубашку? носовой платок?) вместо кисти.

Макал ее в кровь за софой и писал на стене буквы, забрызгавее красными каплями. Повторял и повторял процесс, пока на стене не появиласьнадпись:

ПРИВЕТ ГОЛЛИВУД ПОПРОБУЙ ДОСТАТЬ МЕНЯ

АК АК АК АК

Но Алый Король не мог сам написать свои инициалы, как не могнаписать их и Чарльз Бернсайд. Их оставил на стене хозяин тела Рыбака, чье имядля наших ушей звучит как мистер Маншан.

«Не волнуйся, скоро я приду за тобой», — думает Джек.

В этот момент никто бы не стал осуждать его, выйди он задверь, где воздух не пропитан духами и запахом крови, и набери по сотовомутелефону номер полицейского участка на Самнер-стрит. Может, сегодня дежуритБобби Дюлак. Может, даже Дейл еще не уехал домой. Чтобы выполнить свойгражданский долг, ему достаточно произнести восемь или девять слов. А потомостанется только положить сотовый в карман, сесть на крыльцо и дожидатьсяпоявления на подъездной дорожке слуг закона. Приедет их много, на четырех илипяти машинах. Дейлу придется позвонить детективам из управления полицииВисконсина, Браун и Блэк сочтут необходимым поставить в известность агента ФБР.Через сорок пять минут гостиную Генри заполнят люди, которые будут что-тозамерять, что-то записывать, что-то фотографировать. Здесь будут судебный медики технические эксперты. А когда все они закончат работу, двое санитаров в белыххалатах вынесут носилки через переднюю дверь и загрузят их вместе с содержимымв кузов автомобиля, на котором приехали.

Обо всем этом Джек думает не больше пары секунд. Он хочетувидеть, что Рыбак и мистер Маншан сделали с Генри, должен увидеть, выбора унего нет. Печаль этого требует, а если он не повинуется желанию печали, тоникогда более не станет самим собой.

Печаль, которая, как стальной сейф, упрятала внутрь себялюбовь к Генри Лайдену, ведет его в глубь гостиной. Джек движется медленно,выбирая места, куда поставить ногу, словно человек, переправляющийся черезречку по торчащим из воды камням. Выискивает чистые участки пола. Со стеныбольшие, длиной восемь дюймов, красные буквы насмешливо наблюдают за егоуспехами: