затихло. Противные белесые тяжи псевдоподий безвольно обвисли, так и не дотянувшись до цели. Щелчком ногтя Сержант отправил тварь в жерло дезинтегратора и прикрыл люк. Его красные глаза оценивающе, из-под бровей, глянули на Учителя.

— Похоже, новая мутация. Реактивность просто безумная, вы бы умерли, даже удивиться не успели — он у вас буквально на голове сидел, — ровным тоном заявил Сержант, снова откидываясь в кресле. Заболела с новой силой нога, да так резко, что поневоле пришлось сжать угол пульта — до побелевших костяшек.

Учитель, подняв бровь, скосил глаза на брызги гнусной паучьей крови, растекшиеся по эрвэ-панели, и, не говоря ни слова, принялся вводить в бортовой мини-церебр команды для удалённой отправки «Кадавра», мокнущего неподалёку под дождем, в бункер.

Учитель позволил себе нарушить тишину только когда «блюдце», временами мелко вздрагивая, набрало высоту.

— А ты-то как, Сержант? Выглядишь плохо.

Тот криво ухмыльнулся.

— Тоже, подставился. Цапнула-таки одна гадость. Сейчас времени нет разбираться, кровь вроде остановил, а так… Дома заштопаю. Вас-то я не очень… сами понимаете, не до сантиментов было.

— Лучше, чем могло бы, — он глянул на эрвэ-экран. — Стаю мы распугали, да только они, пока не обессилили, опасная дрянь. А свора была огромная, — отбросив полушутливый тон, устало добавил Учитель, — ты крайне вовремя прибыл, Сержант. Упустил бы я её, точно бы упустил, а там…

— Что с Самоиным? — стараясь поудобнее устроить потревоженную ногу, сухо спросил Сержант. — Вы тогда не сказали.

Учитель нахмурился.

— Эти две декады мы вдвоем дежурили по третьему кольцу периметра, так что он должен был оставаться на связи, но… его передатчик не отвечал, и мне пришлось связаться с тобой.

— Я это понял, — нарочито ровным тоном ответил Сержант.

— Слышу в твоём голосе нотки недовольства. Значит, у вас там что-то не так… Пока мы не виделись, ты сильно изменился. Что произошло? С Кеирой всё в порядке?

— С ней… Мне часто в последнее время приходится делать выбор между столь важными для меня вещами, — голос Сержанта поневоле заметно помрачнел, — там, перед люком «блюдца», мне его пришлось сделать вновь и, хотя я не совсем понимаю суть этого выбора, я заранее боюсь того, что он был неверен.

— Хотелось бы больше конкретики, Сержант.

Учитель смотрел на него оценивающе.

— Раз вы здесь, я хочу знать ваше мнение о происходящем сейчас на Альфе, можете считать это последней услугой учителя своему ученику, пусть она ему уже и не… — в тишине голос Сержанта казался совсем безжизненным, как будто он говорил не о своих друзьях, а о чем-то отстраненном, нарочито отстраненном. — Вот что я знаю на данный момент.

Рассказ не занял много времени, однако Учитель настойчиво несколько раз переспрашивал, выясняя упущенные детали.

— Да, ты в чём-то прав, Сержант. Тебя рекомендовали как неплохого в прошлом оперативника, но в аналитики ты зря не пошёл. Спору нет, на Альфе на глазах продолжается очевидный социокультурный регресс, их ждёт неизбежное падение ценности человеческой жизни, но считать нас единственной причиной подобного процесса я бы не стал. Мы скорее повод. Тьма побери, развязать гражданскую войну в обществе, подобном этому, где полная апатия царит уже полвека? Для этого нужен поистине злой гений и железная воля. Да плюс мы. И мы не годимся их разводить по сторонам, мы сами — сторона конфликта, хотим мы того или нет. Это будет означать только одно — прекращение контакта и отзыв Миссии. Что равносильно смерти для многих из них… Не думаю.

— Что Сэми пойдет на такое? Теперь от него всего можно ожидать, вы сказали, что я изменился, так вот — он изменился ещё больше. Я уже не говорю о противоположном лагере.

Учитель нахмурился.

— Мы в любом случае ничего не узнаем, пока не вернёмся, лететь нам всё-таки ещё добрых полчаса. А до этого момента все измышления бессмысленны. Нужно поговорить вот о чём. Сержант, хотя ты и слишком стар для ученика, ты лучший из них за всю мою жизнь. Подожди, не перебивай.

Сержант послушно опустил голову.

— Твои приступы меня очень беспокоят, я когда-то показал тебе, как живут попавшие в подобное твоему положение, но то, что происходит с тобой сейчас, мне не понятно, ты словно сумел преодолеть некую грань, преступить которую однажды — и то непросто, а чтобы сделать это вновь — подобное не дано никому.

— То есть, даже вы не знаете, что со мной? — хрипло, стараясь не выдать ощущаемую им боль, поинтересовался Сержант.

— Информации о Кандидатах крайне мало, вы слишком малочисленны, слишком скрытны, известно лишь, что никто не в состоянии самостоятельно преодолеть порог, чтобы найти своё истинное «я», вас необходимо инициировать извне. Ваша структурная проекция тонка, для того, чтобы обрести самостоятельную жизнь, ядру вашей искры нужна огромная энергия. Только потом вы можете проснуться истинным Вечным, Воином, Ксил Эру-Ильтан или примкнуть к Клану Хранителей. То же самое у драконисов и летящих, как у ирнов — не известно, они ужасно скрытны, — Учитель поморщился.

— Но я и был инициирован.

— Не при тех обстоятельствах, в тебе была сила, но она была чужда тебе, и ты нашёл случай от неё избавиться. Там, за Вторым Барьером. Такого раньше не бывало, и это само по себе опасно. Если начать поддаваться твоим пароксизмам, можно уйти совсем, ты покуда не готов столкнуться лицом к лицу с тем, что является частью сущности Избранного. Встреча с твоими двойниками может заставить тебя просто раствориться в том море информации, что заливает окружающий нас мир, и о чём твоё человеческое сознание до сих пор не подозревает. Это не пустые слова. Смертельная опасность.

Сержант твёрдо глянул в глаза Учителю.

— Вы не вовремя завели этот разговор, сейчас чужие проблемы меня волнуют больше.

Учитель грустно улыбнулся.

— Всегда о других, никогда о себе. Таков ты весь, Сержант. А кстати, тот весьма неординарный молодой человек, что живет в доме у Кеиры, он так и не вспомнил, кто он?

— Это так важно именно сейчас?

— Да нет, просто вспомнилось. Почему Кеира его до сих пор называет братом? Он на неё совершенно не похож.

Бродяга, ты слышал? Не стоит тебе у нам приближаться, когда Учитель рядом.

Прятаться… мне это не очень по нраву.

Ты слышал, что он говорил про опасность погружений? Ты