Из-за вершины холма расходились первые лучисолнца, прихотливо окрашивая небо в розовые, желтые, оранжевые тона. Ниоблачка.

В траве – две полные бутылки пива. Осколкитрех пустых разбросаны вокруг гранитного надгробия. Четвертая, вернее, перваяиз опорожненных, валяется в машине.

Адам с трудом раскрыл глаза. Джексон, судьяСлэттери, Макаллистер отступили в далекое прошлое. Сэм мертв. Да мертв ли?Неужели они уже сделали свое грязное дело?

Что, в конце концов, происходит со временем?

Проспал он часа три. Мотеля найти так и неудалось, хотя в общем-то толком он и не искал. Помнилось лишь, что он каким-точудом оказался в окрестностях Клэнтона, возле могильного камня с именем АнныГейтс Кэйхолл. Пил теплое пиво и швырял пустые бутылки в самое высокое изсоседних надгробий. Внезапного появления полицейских он не опасался: пустьарестовывают. Решетки? Знакомо. “Да, только что из Парчмана, – лениво процедитон сокамерникам, – прямо со Скамьи”. И его оставят в покое.

Однако полиция явно не спешила. На кладбищецарила тишина. Справа Адам заметил торчащие из земли четыре невысоких флажка.Скоро рядом с могилой бабки будет вырыта еще одна яма.

Где-то за спиной хлопнула дверца автомобиля,но звука Адам не услышал, как не смог различить, кто к нему приближается.Двигалась фигура медленно, будто высматривая что-то.

В себя Адама привел шорох веток. У могильногокамня стояла Ли.

– Что ты здесь делаешь? – Вопрос прозвучалбуднично: на удивление, у Адама не было сил.

Опустившись на землю, Ли прижалась спиной к неуспевшему за ночь остыть граниту, осторожно положила ладонь на локотьплемянника.

– Где ты пропадала?

– В клинике.

– Черт возьми! Могла бы позвонить!

– Прошу, Адам, не злись. Сейчас мне необходимдруг.

– Не думаю, чтобы мы остались друзьями,особенно после того, что ты сделала.

– Он хотел меня видеть, да?

– Хотел. А ты, разумеется, полностьюпогрузилась в свой маленький мирок. Другие для тебя не существуют.

– Адам! Адам, я лежала в клинике. Мне нужнапомощь.

– Так возвращайся, там тебе ее окажут.

Заметив, что тетка смотрит на две бутылки спивом, Адам оттолкнул обе ногой.

– Можешь не беспокоиться, я не пью. – В голосеЛи звучала бесконечная усталость. – Я пробовала повидаться с Сэмом.

– Когда?

– Вчера вечером. Подъехала к воротам Парчмана,но охрана меня не пустила. Сказали, уже поздно.

Адам опустил голову. Винить в чем-то Ли неимело смысла. Мозг ее пребывал в состоянии непрекращающейся борьбы с демонами.К тому же она – его тетя.

– До последней минуты Сэм говорил о тебе.Просил передать, что любит тебя и не обижается за то, что ты не пришла.

По щекам Ли скатились две слезы. Она смахнулаих и не выдержала, разрыдалась.

– Дед ушел из жизни мужественно и сдостоинством. “Сердце мое, – сказал он, – принадлежит Богу, я освободил его отненависти”. Сэм искренне раскаялся в своих грехах и встретил смерть так, каквстречает ее старый воин.

– Знаешь, откуда я еду? – спросила Ли, будтоне слышала слов племянника.

– Откуда?

– Из дома родителей. От Парчмана двинуласьпрямо сюда.

– Зачем?

– Я хотела сжечь его. Весь, целиком, со всемипристройками. И мне это удалось. Полыхнуло на славу.

– Да что с тобой, Ли?

– Правда, правда. Меня чуть не поймали, когдаотъезжала. Но это не важно. Неделю назад я выкупила участок, заплатила банкутринадцать тысяч долларов. Если ты владелец, значит, имеешь право сжечь своюсобственность, верно?

– И ты не шутишь?

– Можешь убедиться сам. Я остановилась в милеот дома, возле церкви, чтобы узнать, когда подъедут пожарные. Так и недождалась их. Ближайшее жилье находится на расстоянии еще двух миль. Языковпламени никто, кроме меня, не видел. Хочешь посмотреть? Осталась печная труба икуча золы.

– Как ты…

– Бензином. Понюхай руки. – Ли протянула емуладони. Запах был сильный.

– Но для чего?

– Я должна была сделать это много лет назад.

– Ты не ответила. Для чего?

– Слишком много накопилось там зла. А теперьсилы ада ушли.

– Вместе с Сэмом?

– Нет. Ушли охотиться в других местах.Продолжать бессмысленный разговор Адам не захотел.

Необходимо возвращаться в Мемфис, где Ли вновьляжет в клинику. Курс интенсивной терапии поможет ей обрести душевный покой.Если Адам задержится у Ли еще на неделю, с фирмой “Крейвиц энд Бэйн” ничего непроизойдет.

По грунтовой дороге к участку приближалсястаренький пикап. Возле небольшого сарая с инвентарем машина остановилась. Изкабины выбрались трое чернокожих мужчин.

– Это Герман, – сказала тетка.

– Кто?

– Герман. Фамилии не помню. Он роет здесьмогилы уже лет сорок.

Троица вытащила из пикапа лопаты и двинуласьмеж надгробий. До Адама донеслись негромкие голоса.

Носовым платком Ли насухо вытерла слезы.Солнце уже поднялось над деревьями. Начинало припекать.

– Хорошо, что ты решил приехать, – спокойнопроговорила она. – Твой приезд очень много значил для Сэма.

– Я проиграл, Ли. Я подвел клиента. Сэм мертв.

– Ты сделал все возможное. Спасти его былонельзя.

– Может, ты и права.

– Не вини себя. В свою первую ночь в Мемфисеты говорил о выстреле с дальним прицелом. Что ж, в центр мишени выстрел непопал, но лег совсем рядом. Настоящий успех – впереди. Возвращайся в Чикаго,тебя там ждут.

– Я не поеду в Чикаго.

– Как?

– Я решил сменить род занятий.

– После года работы юристом?

– Я им и останусь, но займусьсудопроизводством по делам со смертным приговором.