занимал до 17 февраля 1942 г.). На короткое время в его руках оказывались и другие министерские портфели, а в 1943 г. он возглавил только что созданное Министерство военных имуществ, что давало ему надежный доступ к рычагам экономического планирования. К середине войны Тодзо сосредоточил в своих руках беспрецедентную комбинацию должностей, став самым могущественным премьером за всю историю Японии.

Но, независимо оттого количества власти, которым он обладал, Тодзо так и не смог установить полный контроль над поведением других японских элит. Вероятно, более, чем любой другой фактор, его усилия по установлению контроля над военными подрывала доктрина независимости верховного командования. Основополагающим принципом японского правления, начиная с раннего периода Мэйдзи, являлась относительная автономия военных. Четыре руководителя военной сферы, военный министр, министр флота и начальники соответствующих генеральных штабов, обладали правом доклада непосредственно императору. В результате премьер-министр никогда не выступал в роли реального главнокомандующего, даже после Перл-Харбора. Поскольку Тодзо не обладал достаточной властью, чтобы влиять на оперативные решения, флот зачастую действовал в Тихом океане по своему собственному разумению, отказываясь координировать свои действия с армией. Разумеется, когда Императорский флот потерпел первое поражение в июне 1942 г. у атолла Мидуэй, потеряв несколько авианосцев, начальник генштаба флота сообщил о разгроме премьеру лишь спустя месяц после морского сражения.

Армейские корни Тодзо давали ему больше власти над сухопутными войсками, но и здесь его авторитет был довольно шатким. Его товарищи по униформе, особенно те, кто обладал высоким чином, считали, что он должен советоваться с ними. Некоторые из них имели свои взгляды на то, каким образом следует достигать военные цели, и эти взгляды могли коренным образом расходиться с мнением премьер-министра. В 1942 г. генеральный штаб затребовал 620 000 тонн снаряжения для войск, находившихся на Гуадалканале, а Тодзо хотел направить все это имущество на другой театр военных действий. Когда премьер отказался осуществить поставки, один из руководителей генштаба ворвался в его кабинет, назвал его «тупым придурком» и потребовал, чтобы он изменил свое решение. Позже в том же году Исивара Кандзи, считавший Тодзо простаком, повергшим Японию в ужасную войну, которую та неизбежно проиграет, поскольку не может тягаться с Америкой в плане материальных ресурсов, вошел в кабинет премьера и предложил ему либо уйти в отставку, либо застрелиться. Тодзо обладал властью в среде военного истеблишмента, но не доминировал в нем.

Гражданская бюрократия в военные годы также продолжала пользоваться определенными прерогативами. Некоторые агентства, ответственные за массовую мобилизацию, даже расширили свои властные полномочия. Как и в довоенное время, правительство представляло собой конгломерат из министерств и агентств, каждое из которых ревностно оберегало свои привилегии и соперничало с другими за субсидии, ресурсы и власть. Более того, руководящие бюрократы были ярко выраженными индивидуалистами, и Тодзо ничего не мог с ними поделать. В феврале 1944 г. Тодзо вызвал к себе нескольких ведущих судей, бывших назначенцами Министерства юстиции, и приказал им вынести самые суровые приговоры тем, кого признали виновными в мятежной деятельности. Судьи просто отвернулись от предписаний Тодзо. Один из них прямо заявил, что приказ премьер-министра нарушает положение конституции о независимости юстиции, а другой призвал его отказаться от должности.

Даже парламентские политики выдержали атаки Тодзо и остались существенной деталью политического пейзажа военного времени. В отличие от немецкого рейхстага, японский парламент регулярно проводил заседания на протяжении всей войны, собираясь каждый год 26 декабря на свою трехмесячную сессию. Этот институт сохранил за собой прерогативы рассмотрения законопроектов и утверждения бюджетов и посылал Тодзо и его министрам запросы относительно военной и гражданской политики. К счастью для премьер-министра, члены парламента, избранные в 1942 г., были патриотами. Под сводами здания парламента раздавались страстные речи, в которых депутаты клеймили злонравных англо-американских врагов. Большинство законодателей присоединились к Политической Ассоциации способствования императорскому правлению (ПАСИП), которая являлась ответвлением АСИП. Подобным образом они продемонстрировали свою преданность государству. Под руководством ПАСИП парламент военного времени утвердил все важнейшие законы, которые вносил кабинет, а также ставил свою подпись под каждым годовым бюджетом, предлагаемым премьер-министром.

Внешне Тодзо смог выстроить гармоничные отношения с парламентом, который зачастую просто механически одобрял его инициативы. Военные годы определенно были временем упадка влияния парламента на политическую жизнь Японии. Но за фасадом единства и послушания всегда можно было найти примеры несогласия с позицией Тодзо. Некоторые либералы с довоенным стажем отказались вступить в ПАСИП, а многие члены парламента подвергали резкой критике определенные аспекты политики (власти убрали почти сотню пунктов из официальных записей Восемьдесят четвертой сессии, продолжавшейся с декабря 1943 по март 1944). Тодзо, подвергавшийся нападкам мелочной парламентской оппозиции и окруженный врагами из числа гражданских и военных бюрократов, сильно ему досаждавших, так и не стал диктатором нацистского типа. Он пользовался властью премьер-министра настолько полно, насколько мог, но в итоге его авторитет был ниже, чем авторитет Рузвельта и Черчилля в своих правящих кругах.

Несмотря на все те различия, которые существовали между Тодзо и другими правящими элитами, все они стремились полностью перевести экономику Японии на военные рельсы путем усиления своей власти над частным сектором. Все настойчивей правительство обращалось к созданию картелеподобных контрольных ассоциаций, предусмотренных Планом новой экономической системы, принятым кабинетом Коноэ в декабре 1940 г. Первой подобной организацией явилась Контрольная ассоциация железа и стали, созданная в апреле 1941 г. Став в октябре премьер-министром, Тодзо быстро начал создавать контрольные ассоциации в определенных областях бизнеса, в том числе в сферах добычи угля, производства цемента, машиностроения, точного приборостроения, автомобилестроения, внешней торговли и кораблестроения.

В соответствии с новыми правилами, за каждой ассоциацией присматривало определенное министерство. Право владения и прибыль оставались в частных руках, но каждая контрольная ассоциация становилась ответственной за выполнение заданий, поставленных перед ней соответствующим министерством. С этой целью каждая ассоциация выбирала своего директора, который обычно был председателем одной из компаний, входивших в нее. Директор Мицуи, например, руководил Угольной контрольной ассоциацией, а главный исполнительный директор Мицубиси возглавлял Контрольную ассоциацию промышленности армейской авиации. Также создавался совет, который занимался планировкой и исследованиями, направленными на координацию деятельности компаний, входивших в ассоциацию. Штаб Контрольной ассоциации железа и стали насчитывал три сотни сотрудников, работавших на постоянной основе. Они собирали информацию у отдельных компаний, распределяли между ними сырье, руководили внутренним соревнованием, устанавливая нормы производства продукции и отвечали за то, чтобы все компании действовали в соответствии с национальными целями и задачами.

В некоторых случаях ассоциации соответствовали своему предназначению. Контрольная ассоциация железа и стали в 1941 и 1942 гг. на 90 % выполняла поставленные перед ней задачи. И это несмотря на нехватку сырья, возникшую в результате введения Соединенными Штатами эмбарго на продажу металлического