Мейсон улыбнулся.

– Мы не ясновидящие, Пол. Если ты решишь придерживатьсяподобного отношения к миру, то не посмеешь ничего изменить в каком бы то нибыло предмете. Тогда непозволительно даже разрывать на части клочок бумаги ивыбрасывать его. Нельзя мыть грязную посуду. Ты таким образом тожемодифицируешь и уничтожаешь доказательства. Предмет становится доказательствомтолько тогда, когда ты знаешь или у тебя есть все основания считать, что он каким-тообразом соотносится с определенным преступлением.

– А у тебя нет никаких оснований считать, что этот револьверимеет отношение к какому-либо преступлению?

– Нет, – заявил Мейсон. – Я просто защищаю клиентку.

– А это как раз защитит клиентку?

– Может помочь. Я чувствую себя игроком, не ведающим, какиекарты уже участвовали в игре и какие у нас козыри. Однако мне сдали какие-токарты. Не исключено, что плохие. Очень возможно, что самые худшие. Но я должениграть таким образом, чтобы выиграть тем, что у меня есть.

– Не зная, какие карты уже участвовали в игре, и не знаякозырей?

– Все правильно, Пол.

– Да, нелегкая задача. Я рад, что я не адвокат. Что-нибудьеще на сегодня есть, Перри?

– Пока нет.

Дрейк встал с кресла и ленивым шагом направился к двери. Оностановился у выхода и обернулся к Мейсону.

– Это дело в Ровене сулит крупные неприятности, – заметилон. – Вовлечены большие деньги.

– Ты прав, Пол, – кивнул Мейсон.

Дрейк колебался несколько секунд, потом пожал плечами,открыл дверь и вышел в коридор.

Делла Стрит встретилась взглядом с адвокатом и приподнялаброви в немом вопросе.

– Мы знаем, что этот револьвер является собственностьюДжорджа Анклитаса, – сказал Мейсон. – Я хочу вернуть его в ночной клуб Джорджа.Нам придется…

Адвоката прервал телефонный звонок.

– Это Герти, – сказал Мейсон. – Послушай, что там, Делла.

Секретарша сняла трубку.

– Да, Герти? Минутку.

Делла Стрит подняла глаза на Мейсона.

– В приемной ждет мистер Хелман Эллис. Говорит, что емунеобходимо как можно быстрее встретиться с вами. Он понимает, что рабочий деньуже закончился, но очень просит, чтобы вы его немедленно приняли.

Мейсон минуту колебался, оценивая сложившуюся ситуацию, апотом кивнул:

– Я встречусь с ним. Приглашай его, Делла.

– Я сейчас выйду, Герти, – сказала Делла Стрит в трубку иположила ее на место.

– Веди себя как обычно, – сказал Мейсон. – Запиши имя,фамилию, адрес и номер телефона, по которому его можно найти.

– Хорошо, шеф.

Делла Стрит вышла в приемную.

Через несколько минут она вернулась в сопровождении мужчиныи представила:

– Мистер Мейсон. Мистер Эллис.

Адвокат поднялся со своего места и пожал руку посетителю.

Эллис оказался высоким мужчиной моложе тридцати, с высокимискулами, славянскими чертами лица, тонкими вытянутыми губами, голубыми глазами,смотревшими прямо на собеседника. Его сильные пальцы крепко сжали руку Мейсона.

– Присаживайтесь, – предложил адвокат. – Чем могу быть вамполезен?

– Не знаю, – ответил Эллис. – Зависит от ситуации.

– Я представляю Элен Робб.

– Именно поэтому я здесь, – сообщил Эллис.

– Что вас беспокоит?

– Моя жена.

– Я не занимаюсь бракоразводными процессами, – заявилМейсон. – Я специализируюсь на ведении дел в суде, в основном уголовных.Семейные отношения, контракты и все в таком роде меня просто не интересуют.

– Моя жена собирается убить вашу клиентку, – сказал посетитель.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

– Оснований для ревности у нее нет, – продолжал Эллис. – Номоя жена, как мне кажется, временно лишилась рассудка.

– Давайте уясним факты, – предложил Мейсон. – Вы довольномного играли в покер в «Большом амбаре» и проиграли крупную сумму денег?

– Все правильно.

– Это не понравилось вашей жене?

– Ни одной жене не понравилось бы, если бы муж проиграл вкарты крупную сумму денег, – заметил Эллис.

– Элен Робб обращает на себя внимание в «Большом амбаре»?

– Они заставляют ее подавать себя так, чтобы на нее обращаливнимание, – поправил Хелман Эллис.

– И вы ею заинтересовались?

Эллис глубоко вдохнул воздух и заявил:

– Мистер Мейсон, я ее люблю.

– Но тем не менее утверждаете, что у вашей жены нетоснований для ревности?

– Я это сформулирую по-другому, мистер Мейсон. Я… я держалэто в себе.

– То есть вы думаете, что держали это в себе.

– Что вы хотите сказать?

– Жена обычно чувствует подобное, – объяснил адвокат. – Есливы влюблены в Элен Робб, то не сомневайтесь, что ваша жена очень быстро поняла,что за вашими частыми посещениями «Большого амбара» стоит что-то еще, кромежелания сыграть в покер.

– Она не представляет, что я чувствую на самом деле, –возразил Эллис, – потому что я сам только недавно осознал, что по-настоящемувлюбился.

– Она поняла это раньше вас. В противном случае она не сталабы вас ревновать.

– Она всегда была ревнивой. Она ревнует меня к любойженщине, стоит мне только дважды на нее взглянуть.

– А вы на многих женщин смотрели дважды? – решил выяснитьМейсон.

– Больше двух раз – практически ни на кого.

– Ладно. Рассказывайте, что случилось.

– Я знал, что Надин, моя жена, испытывает сильныйэмоциональный стресс. Я проиграл в покер какие-то деньги, я могу позволить себепроигрывать в карты. Затем она устроила сцену. Вот этого я себе не могупозволить – чтобы на меня поставили клеймо человека, уклоняющегося от уплатыкарточных долгов. Мистер Мейсон, если Надин подаст иск в суд, назвав ответчикомДжорджа Анклитаса, с требованием вернуть деньги, проигранные мною в покер, то япрославлюсь от Тихоокеанского до Атлантического побережья как человек,отказывающийся от карточных долгов, скряга, скупердяй и все в таком роде.

– А если игра велась нечестно? – спросил Мейсон.