Первый год он был на подхвате, мыл клиентам голову, подавалчай, подметал зал и скреб туалеты. Мастера, а Вероника брала к себе на работутолько высококлассных специалистов, отнеслись к симпатичному мальчикупо-отечески, а когда поняли, что тот совершенно искренне хочет овладетьпрофессией, начали учить его.

Стоило Диме взять в руки расческу и ножницы, как он понял:это его дело. Единственная беда, тренироваться на клиентах ему, естественно,никто не разрешал, и тогда парень начал без конца стричь Марину. Сестра, тожепристроенная в салон на должность ученицы маникюрши, не сопротивлялась, носкоро настал момент, когда кромсать у нее на голове оказалось нечего, намакушке Марины топорщился петушиный гребешок.

Дима сначала приуныл, но потом блестяще вышел из положения.Он дал в газету объявление:

«Дамский мастер сделает вам за умеренную цену прическу. Еслине понравится – можете не оплачивать». И к парню на дом потекли клиенты.

Год назад Диму наконец перевели из учеников в мастера, емуприбавили зарплату, да и чаевые стали побольше. Маринка, успешно полировавшаяногти мужчинам и женщинам, тоже радовалась жизни. Они с братом разъехались поразным квартирам и попытались устроить свою личную жизнь независимо друг отдруга. Правда, пока им не очень везло. И Дима, и Марина хотели не стольколюбви, сколько богатых спутников жизни, но обеспеченные мужчины и женщины,посещавшие салон, не обращали внимания на молодых мастеров.

Впрочем, деньги у брата с сестрой появились.

Дима начал покупать дорогую парфюмерию, а потом вдругприобрел себе квартиру.

– Квартиру? – перебила ее я. – Какую?

– А ту, где мы только что были, – пояснила Марина. – Она,конечно, не фонтан, комната всего одна, зато своя! Еще мебель купил ихолодильник, вот на телик уже не хватило!

Я вспомнила дешевую вешалку из некрашеного дерева, софу и горуподушек на колючей циновке. Ну, похоже, на обстановку он не много потратил, даи ремонт в квартире сделать не успел, просто заклеил грязные стены в ваннойклеенкой, но все равно, где Дима раздобыл отнюдь не малые деньги наприобретение жилья?

– И откуда у него средства?

– Понятия не имею, – пожала плечами Марина.

– Ты не интересовалась?

– Спрашивала, конечно.

– А он?

– Смеялся только: птичка в клювике принесла, повезло,дескать. Он и мне пообещал.

– Что?

– Квартиру, – вздохнула Маринка. – Обнял за плечи и сказал:«Не завидуй, сеструха, тебе скоро эта хата достанется, я в другую перееду».

– И ты не заволновалась, узнав о планах брата? – покачала яголовой. – Ясное же дело, что честным путем столько денег не заработать. Не начаевых же он накопил на две квартиры. Извини, в это верится с трудом.

– Ага, – грустно кивнула Маринка, – мне тоже. Только Димкаоткровенничать не захотел, сказал лишь: «Не боись, я на золотую жилу напал».

– И где ты ее разрабатываешь? – прищурилась Марина.

– А в салоне, – ухмыльнулся брат, – там такие дела творятся!

– Какие? – напряглась сестра. – Я же там тоже день-деньскойсижу и ничего не вижу.

– Плохо смотришь, – захихикал брат, – невнимательная ты!Дурашка!

– Ну расскажи, – заныла Марина, – интересно же!

Но брат, всегда потакавший сестре, на этот раз проявилтвердость.

– Нет, – ответил он, – меньше знаешь – дольше живешь, естьтакая закономерность.

Мы посидели молча еще пару минут, потом я сказала:

– Тебе придется идти назад, в квартиру.

– Ни за что! – закричала Марина. – Зачем?

– Нельзя же там труп оставить!

Она зарыдала в голос.

– Нет, не пойду, только с тобой. Или лучше вообще туда несоваться. Давай позвоним в милицию и анонимно сообщим о преступлении Язаколебалась, самой неохота иметь дело с районным отделением, но тут же японяла, что выхода нет.

– Там, на кухне, осталась твоя сумка с неразобраннымипродуктами, сразу станет ясно, что приходила сестра. Нет уж, пошли.

– Не хочу, – уперлась Марина, – одна ни за что!

– Ладно, – сдалась я и покатила назад, во двор к Диме.

По лестнице мы взобрались довольно быстро, но возле незакрытойдвери сдрейфили и уставились друг на друга.

– Хоть режь меня, – прошептала Марина, сливаясь по цвету сосвоей нежно-бежевой маечкой, – но я туда ни за какие коврижки не войду.

– Ладно, – кивнула я и вытащила мобильный, – подождемспециалистов на лестнице.

Милиция явно не торопилась к очередному трупу, и мы сМариной успели разработать план.

Значит, так, мы с ней хорошо знакомы и пришли вместе к Диме,принесли ему продукты. Сначала просто удивились, обнаружив сломанную дверь,прошли на кухню, стали раскладывать еду, но потом почувствовали запах, открылишкаф…

Милиционеры появились лишь через два часа.

Их было трое, похожих, словно близнецы: грязные джинсы,мятые рубашки и сильный запах мятной жвачки.

Никакого особого интереса к нам они не проявили. Было видно,что им страшно не хочется заводить себе на голову новое дело, но ничего не попишешь.Нас допросили и отпустили. Труповозка прибыла на удивление быстро, разбитуюдверь украсила бумажка с печатью, и мы с Маринкой очутились во дворе.

Яркое солнце заливало покосившиеся скамеечки и песочницу.Время подбиралось к двум часам.

– И что мне теперь делать? – вздохнула Марина. – В три надона работе быть.

– Давай подвезу, – предложила я, – кстати, мне нужнопосетить салон, посмотреть, что там к чему…

Марина молча кивнула.

– Ага, только мне придется прямо так ехать, времени напереодевание нет. Клиентка ровно в три притопает.

– Ты замечательно выглядишь, – заверила я ее, – садись вмашину.

Ровно без десяти три я припарковалась возле двери,украшенной вывеской с изображением женской головы.