— Мы поедем с тобой на теплое море, будем лежать наразогретом песке и смотреть на проплывающие облака или нырять в зеленоватуюводу, разглядывать ярких тропических рыб…

Созданная моим воображением картина так увлекла меня саму,что я не сразу заметила движение его руки.

То есть не сразу поняла, что произошло.

Белая рука мумии едва заметно поднялась и опустилась.

Когда это дошло до моего сознания, я замерла, как от удара.

В палате воцарилась тишина, в которой пугающе громкопрозвучал тягучий хлюпающий звук — это опустился белый ребристый поршень.

Я изумленно уставилась на правую руку мумии.

И эта рука снова зашевелилась, причем если первый раз еедвижение можно было посчитать случайным, судорожным, то теперь в этом движениибыла четко видна закономерность.

Забинтованная рука три раза поднялась и опустилась, затемпоследовала пауза, потом — снова три движения, но теперь — более сильных, опятьпауза, и снова три легких удара.

Я не могла поверить своим глазам. Я следила за рукой мумиикак зачарованная, а она снова начала двигаться.

Три легких удара, три сильных и снова три легких.

Не может быть. Эти удары явно осмысленны, значит, Романслышит меня, значит, он в сознании!

Снова три легких удара, пауза, три сильных, пауза, трилегких.

Он не только слышит меня. Он пытается что-то мне сообщить.

Три слабых удара, три сильных, три слабых.

Это что-то мне напомнило. Какие-то детские приключенческиекнижки… там было что-то похожее…

Белая рука снова пришла в движение. Три удара, пауза, триудара, пауза, три удара.

И тогда я вспомнила! Три точки, три тире, три точки. АзбукаМорзе. SOS. Спасите наши души. Сигнал о помощи!

— SOS? — проговорила я неуверенно.

И белая рука снова задвигалась, передавая серии коротких идлинных сигналов.

Я застонала от бессилия: кроме призыва о помощи, кромесигнала SOS, я, естественно, не знала ничего из азбуки Морзе!

В это время за спиной у меня едва слышно скрипнула дверь.

Я обернулась. На пороге палаты стояла сестричка Оля.

— Тебе пора идти! — проговорила онавполголоса. — Скоро дежурный врач придет, мне устроят жуткий нагоняй, еслизастанут тебя в палате! Это же все-таки реанимация!

Я хотела было рассказать ей о том, что Роман пришел всознание и пытается что-то мне сообщить, но бросила взгляд на его тугозабинтованную руку и увидела, что она замерла и не подает никаких признаковжизни. Слова замерли у меня на губах. Да, может быть, мне все померещилось?Привиделось от волнения, от переживаний?

Во всяком случае, говорить об этом сестре мне явнорасхотелось. И почему он так взволнованно, безостановочно передавал мне просьбуо помощи? Только потому, что он страдает, невыносимо мучается — или здесьчто-то другое? Во всяком случае, как только в палате появился постороннийчеловек, он замер и не подает больше никаких признаков жизни…

Медленно поднялся и опустился белый ребристый поршеньаппарата жизнеобеспечения. На экранах приборов змеились голубые синусоиды. Всебыло по-прежнему.

Я встала и покинула палату, ничего не сказав сестре.

Сон никак не шел. Едва я закрывала глаза, передо мнойвозникала белая забинтованная рука, судорожно отбивающая просьбу о помощи.

Почему он замер, едва в палате появилась сестра? Почему онне хотел, чтобы кто-то, кроме меня, знал, что он пришел в сознание? А то, чтоон пришел в сознание, что он вполне осознанно пытался отстучать мне какое-тосообщение, не вызывало сомнений.

И почему, почему, почему он так просил меня о помощи?

Я вскочила с кровати.

Роман просит меня о помощи — а я ничего не делаю. Он лежиттам в палате совершенно один, наедине со своей болью, со своим страхом…

Первое, что я должна сделать, — это понять егосообщение.

Для этого мне нужно расшифровать его.

Сигнал SOS он передавал мне знаками азбуки Морзе, навернякаи остальные знаки были такими же… Правда, я не подозревала прежде, что Романзнает эту азбуку, но, возможно, я еще очень многого о нем не знала.

Во всяком случае, я точно знала, где найти азбуку Морзе.

У моего брата в квартире было немного книг, он никогдаособенно не увлекался чтением, но одна книга была совершенно замечательная,которую я помнила с самого раннего детства — довоенная толстая книга подназванием «Курс молодого бойца».

Чего только не было в этой книге! В разделе, посвященномкавалерии, подробно рассказывалось о лошадях — какой они бывают масти, как ихобъезжают, как ухаживают, так что я узнала, чем соловые лошади отличаются откаурых и каких лошадей подковывают на все четыре ноги, а каких — только на две.Сведения, конечно, совершенно бесполезные, но в детстве мне читать об этом былоочень интересно.

Вот в этой-то книге и можно было найти азбуку Морзе.

К счастью, мне не пришлось долго искать нужную книгу.

Она была именно в моей комнате — то есть в комнатеплемянника, куда меня поселили. Я заметила ее еще накануне, когда и в голову немогло прийти, что мне может понадобиться «Курс молодого бойца».

Как я уже говорила, у Лешки в комнате царил совершеннонеописуемый беспорядок, и я не собиралась этот беспорядок нарушать, то есть мнебыло просто некогда. Книги, компакт-диски и компьютерные дискеты былиразбросаны по всей комнате, так что здесь вполне можно было сниматьдокументальный фильм о последствиях урагана с каким-нибудь приятным женскимименем. А пресловутый «Курс молодого бойца», как книга совершенно бесполезная,был засунут под ножку книжного шкафа, чтобы тот не шатался.

Я уперлась в шкаф плечом, поднажала и вытащила из-под негонужную мне книгу. А на ее место засунула яркий глянцевый том с непонятнойанглийской надписью на обложке «Photoshop 6.0». Поскольку этот том валялся наполу, я предположила, что он Лешке не слишком нужен.

Торопливо открыв справочник, я перелистала его и довольнобыстро нашла нужную мне страницу с кодами азбуки Морзе. Переписала коды налисточек — не тащить же с собой весь этот том, тем более что старую пыльнуюкнигу вообще нельзя вносить в стерильную палату реанимации.

Сна не было ни в одном глазу, кроме того, я не могла забыть,как рука Романа судорожно выстукивала мольбу о помощи… Я решила немедленно вернутьсяв больницу.

Крадучись, стараясь никого не разбудить, я пробралась кдвери.

Вдруг в коридоре появилась призрачная фигура. Я замерла, ноглаза привыкли к темноте, и я разглядела сонного Лешку, который брел понаправлению к туалету.