Должно быть, это просто обычное суеверие — многие люди егопрофессии чрезвычайно суеверны.

Может быть, в глубине души Исполнитель боялся, что мертвыеглаза жертвы запомнят своего убийцу… или что лежащая на лице жертвы печатьсмерти каким-то образом передастся ему, отметит его. В оправдание своейслабости он вспоминал об одном своем коллеге, который, напротив, любил смотретьв глаза умирающих… это казалось Исполнителю глупостью, извращением, но коллегатолько смеялся над ним, обзывал слюнтяем… И этот коллега был найден на улицемертвым, с шилом в сердце. Уже год, как он похоронен на Богословском кладбище…и кто же из них двоих после этого слюнтяй?

Как бы то ни было, он старался не смотреть на убитых.

И сейчас Исполнитель не стал включать фонарь, он в темнотепоправил постель, чтобы все выглядело как можно более естественно… Впрочем,какая может быть естественность после взрыва? Но тем не менее он предпочиталделать свою работу как можно аккуратнее, тщательно оформляя инсценировку — ведьему платили так много именно за то, что каждое его убийство выглядело какнесчастный случай или как естественная смерть.

И само слово «убийство» он очень не любил. Он употреблялслова «работа», «заказ», «операция».

И себя он называл не «киллер», не «убийца», а Исполнитель.Ему казалось, что холодный профессионализм этого слова что-то меняет в существедела.

Исполнитель вышел из спальни, оставив дверь открытой — этобыло важно для того, что он планировал.

В прихожей уже ощутимо пахло газом.

Он достал из кармана плоскую темную пластмассовую коробочку,поставил таймер на час. За это время квартира должна основательно наполнитьсягазом.

Взрыватель он положил на пол, на пороге спальни. Устройствобыло сделано из горючего пластика, от которого после взрыва не останетсяпрактически ничего, так что смерть женщины будет признана несчастным случаем.

Тихо выскользнув на площадку, Исполнитель тщательно закрылза собой дверь, чтобы ни у кого впоследствии не возникло никаких подозрений.

Он спустился по лестнице, никого не встретив по дороге,вышел из дома и сел в свою машину. Отъехал на несколько кварталов иприпарковался возле тротуара в темном, не освещенном ночными фонарями углу.Взглянул на часы и приготовился к ожиданию.

В его профессии выдержка, терпение, умение ждать всегдаценились выше всех прочих качеств.

Час пробежал совершенно незаметно. На улице появились первыеутренние прохожие, вс?? больше проезжало машин.

Он уже слегка забеспокоился, хотя и знал, что в устройствахэтого типа, полностью изготовленных из горючего материала, без единойметаллической детали, таймеры бывают иногда не очень точными.

И действительно, прошло уже пятнадцать минут сверхрасчетного времени, когда в нескольких кварталах от него глухо и тяжелогромыхнул взрыв, вылетели с истеричным звоном оконные стекла и выплеснулось изокон квартиры на пятом этаже дымное багровое пламя.

Исполнитель удовлетворенно вздохнул и повернул ключ в замкезажигания машины.

Он выполнил очередное задание, в который раз подтвердив своюрепутацию безупречного профессионала.

…Несмотря на то что в прошлую ночь я была напугана,ошеломлена и совершенно сбита с толку откровениями Романа (даже в мыслях япродолжала называть так того, кто лежал в палате реанимации весь в проводах),вернувшись домой, я плюхнулась на Лешкин неудобный диван и сразу же провалиласьв сон. Спала я крепко и почти без сновидений, только под утро приснился сон, вкотором я лежу на горячем песочке, и солнце сильно припекает, а сил, чтобыподняться и добрести до воды, совсем нету.

Я проснулась от жары. В комнату заглядывало солнце, и под одеяломбыло ужасно жарко. На часах половина одиннадцатого. Что ж, торопиться мненекуда. То есть нужно в больницу, но это лучше сделать попозже. И еще хорошо быне спеша обдумать все, что случилось вчера. И обязательно нужно сновапоговорить с Романом. Сегодня при ярком свете дня мне казалось, что ночью ячего-то не поняла, вернее, мы с Романом друг друга не поняли. Или у него былбред? Но нет, он отвечал на мои вопросы вполне четко. Но с другой стороны,ведь, кроме обожженного тела, у Романа еще рана на голове. И очень даже можетбыть, что в этой его раненой голове сейчас не все в порядке. Скорей всего тамвсе не в порядке, потому что авария, шок и все такое прочее. Поэтому нужнообращаться с такими больными бережно и ни в чем им не перечить. Говорит он, чтоне Роман, — ну и ладно, я буду поддакивать. Хотя на самом деле кто там ещеможет быть, если не Роман? Привезли его в больницу после аварии, а какой ещедругой человек может быть в машине Романа? Значит, машина — Романа, вещи —Романа, бумажник — Романа. И никого другого в машине не было, иначе капитанСарычев мне бы сказал. Как он выразился? От пассажира, сидящего рядом сводителем, осталось бы при такой аварии только мокрое место. Там должна быласидеть я, но меня не было. И никого не было. Стало быть, как ни горько этопризнавать, но Роман повредился рассудком. Будем надеяться, что временно. Да,но откуда тогда взялась та женская фигура, которую я видела вчера в палате? Ичто она хотела вколоть в капельницу?

А вот это как раз необходимо выяснить. Если это какой-нибудьвитамин, то тогда и волноваться не стоит. Но в глубине души я знала, что еслибы женщина была из обслуживающего персонала больницы, то она не стала быскрываться, наоборот, устроила бы мне выволочку, что торчу ночью в палатереанимации, где посторонним быть не положено.

Я выползла на кухню, намереваясь поставить чайник. Как бы нетак. Вся плита была занята Алкиными кастрюлями, а на столе она устроиласьгладить.

— Тебе что — на работу не надо? — спросила онавместо приветствия.

— А тебе? — в такой же манере ответила я.

Она хмыкнула и сообщила, что вообще не работает, чтозамужняя женщина должна заниматься прежде всего домом. Я хотела заметить, что,на мой взгляд, замужняя женщина должна заниматься прежде всего мужем, потомучто хоть квартира у Алки и вправду преобразилась, но брат Сергей здоровопостарел и вообще выглядит не блестяще, но решила не заедаться, чтобы ненарваться на грубость. В конце концов, он ее муж, пускай сами разбираются.

Под душем меня осенило, кто может помочь разобраться, что жетам было, в том пузырьке. У Ленки тетка работает в какой-то химическойлаборатории, думаю, она мне не откажет, ведь мы расстались только вчера. Япозвонила на свою старую работу, и Ленка шепотом поведала мне, что новая девкасовершенно обнаглела, взяла со всеми такой тон, что так и хочется дать ей какследует, а Вася во всем ей потакает и на нее, Ленку, наорал с утра совершеннозря, просто ни с того ни с сего. Видно, придется искать другую работу.

Я еле вклинилась со своей просьбой. Ленка никак не показаласвоего удивления, продиктовала рабочий телефон своей тетки и отключилась.