Странно, но в комнате было почти совсем темно. ЭрастПетрович вдохнул аромат мускусного масла, огляделся и увидел, что шторы плотнозадвинуты, а никакого светильника нет. Кажется, это был кабинет. Во всякомслучае, у стены темнело нечто похожее на секретер, а в углу серел письменныйстол. Не сразу статский советник разглядел, что подле окна застыла стройнаяженская фигура с непропорционально большой головой. Фандорин сделал два шагавперед и понял, что на хозяйке берет-амазонка и вуаль.

– Прошу садиться, господа, – приглушенным досвистящего шепота голосом сказала женщина и изящно указала на кресла. –Здравствуйте, Петр Иванович. Так что за срочность? И кто ваш спутник?

– Это господин Фандорин, чиновник особых поручений прикнязе Владимире Андреевиче, – тоже шепотом ответил Бурляев. – Ведетрасследование по делу об убийстве генерал-адъютанта Храпова. Слышали уже?

Диана кивнула и, подождав, пока гости сядут, тоже села – надиван, стоявший у противоположной стены.

– Откуда? Г-газеты об этом еще написать не успели.

Слова были произнесены самым обычным голосом, но по контрастус предшествующим шептанием прозвучали очень громко.

– Слухом земля полнится, – насмешливо прошелестела„сотрудница“. – У нас, революционеров, свои телеграфы.

– А п-поточнее? Все-таки откуда? – не поддалсяигривости статский советник.

– Диана, это очень важно, – пророкотал Бурляев,как бы сглаживая некоторую резкость вопроса. – Вы даже себе непредставляете, до какой степени…

– Отчего же, представляю. – Женщина откинуласьназад. – За Храпова всех вас, господа, могут погнать с насиженных мест. Нетак ли, Эраст Петрович?

Фандорин подумал, что ее низкий, придушенный голоснесомненно обладает чувственным эффектом. Как и мускусный аромат, и ленивые,грациозные движения узкой руки, небрежно поигрывающей серьгой в ухе.Становилось понятно, почему в Жандармском и Охранном из-за этой Мессалины кипяттакие страсти.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – Он чутьнаклонился вперед. – Вам кто-нибудь про меня уже рассказывал?

Диана, кажется, улыбнулась – шепот стал вкрадчивой:

– И неоднократно. Вами, мсье Фандорин, в Москве многиеинтересуются. Вы любопытный персонаж.

– А в последнее время кто-нибудь говорил с вами огосподине статском советнике? – встрял Бурляев. – Например, вчера?Кто-нибудь у вас тут был?

Эраст Петрович недовольно покосился на непрошеногопомощника, а Диана беззвучно рассмеялась:

– У меня, Пьер, много кто бывает. Говорил ли мнекто-нибудь про мсье Фандорина? Право, не припомню.

Не скажет, понял Эраст Петрович, мысленно отметив „Пьера“.Пустая трата времени.

И подпустил в голос металла:

– Вы не ответили на мой первый вопрос. От кого именновы узнали, что г-генерал Храпов убит?

Диана порывисто поднялась, шепот из обволакивающего сталрезким, словно шипение обозленной змеи:

– Я у вас на жаловании не состою и отчетов давать необязана! Вы забываетесь! Или, быть может, вам не объяснили, кто я? Извольте, яотвечу на ваш вопрос но на этом разговор будет окончен. И больше сюда неприходите! Слышите, Петр Иванович, чтобы я этого господина здесь впредь невидела!

Подполковник растерянно пригладил коротко остриженные волосы,явно не зная, чью сторону принять, а Фандорин невозмутимо сказал:

– Хорошо, сейчас мы уйдем. Но я жду ответа. Женщинапереместилась к окну, серый прямоугольник которого стал обрамлением точеномусилуэту.

– Убийство Храпова – секрет Полишинеля. Вся революционнаяМосква об этом уже знает и ликует. Сегодня будет даже вечеринка по этомуповоду. Я приглашена, но не пойду. А вы можете наведаться. Если повезет –сцапаете кого-нибудь из нелегальных. У инженера Ларионова собираются.Поварская, двадцать восемь.

– Почему вы прямо не спросили ее проСверчинского? – сердито спросил подполковник, когда ехали в санях обратнов Отделение. – Я подозреваю, что он ее вчера навещал и вполне могпроговориться. Вы сами видели, что это за особа. Играет с мужчинами, как кошкас мышатами.

– Да, – рассеянно кивнул чиновник. –Характерная д-дамочка. Ну да бог с ней. Что нужно сделать, так это установитьнаблюдение за квартирой этого Ларионова. Отрядить самых опытных филеров, пустьпроследят каждого из гостей до дому и установят личность. Потом размотаемконтакты каждого из них, по всей цепочке. Выйдем на того, кто первым узнал оХрапове, а там и до Боевой Группы будет недалеко.

Бурляев снисходительно обронил:

– Ничего этого делать не нужно. Ларионов – наш агент.Квартира устроена нами, специально. Чтобы недовольные и сомнительные личностибыли под нашим присмотром. Зубцов, умница, придумал. У Ларионова всякаяоколореволюционная дрянь собирается. Поругать власти, попеть недозволенныепесни и, конечно, выпить-закусить. Стол у Ларионова хорош, наш секретный фондоплачивает. Берем болтунов на заметочку, заводим на каждого папочку. Какпопадется на чем серьезном – у нас уж на голубчика полная бухгалтерия.

– Но ведь это провокация! – поморщился ЭраcтПетрович. – Вы сами плодите нигилистов, а потом сами же их арестовываете.

Бурляев почтительно приложил руку к груди:

– Извините, господин Фандорин, вы, конечно, известныйавторитет в сфере криминалистики, но в нашем охранном ремесле мало чтосмыслите.

– Так что же, слежка за гостями Ларионова не нужна?

– Не нужна.

– Что же вы п-предлагаете?

– Тут и предлагать нечего, и так ясно. Сейчас вернусь иотдам приказание Евстратию Павловичу готовить операцию по задержанию. Заберемвсех голубчиков широким бреднем и поработаю с ними на славу. В чем вы правы,так это в том, что от кого-то из них ниточка к нашей БГ тянется.

– Арест? Но на каком основании?

– А на том, дорогой Эраст Петрович, основании, что, каксправедливо заметила Диана, нас с вами не сегодня-завтра погонят с должностей кчертовой матери. Нет времени слежку разворачивать. Результат нужен.

Фандорин счел необходимым перейти на официальный тон:

– Не забывайте, господин подполковник, что вампредписано выполнять мои указания. Необоснованного ареста я не допущу.

Однако Бурляев перед нажимом не спасовал: