«Дела, – подумала Татьяна Лунина, так и подумала вманере своего мужа, – ну и дела». Как ни странно, атмосфера Комитета соснующими по коридорам бывшими чемпионами успокаивала и бодрила. Все эти деятелиспортивного ведомства сами были либо героями каких-либо телег, либосочинителями, а часто и тем и другим одновременно. То и дело кто-нибудьстановился невыездным на год – на два – на три, но если за это время неопускался, не спивался, не «выпадал в осадок», в конце концов его снованачинали посылать сначала в соц-, а потом и в капстраны. Так что иначе каксловом «дела» об этом и не подумаешь, да и думать не стоит. Мысль об Андрее вэтот момент Татьяну не посетила. Она подарила Веруле всю парфюмерию, которая унее оказалась в сумке, и рассказала о белом костюме, который вроде вот и неглядится здесь в Москве, а между тем куплен в феодосийском «Мюр-Мерилизе» за600 тичей и там-то он глядится, любой западный человек с первого взглядапонимает, где такая штука куплена. Тут до нее в закуток стало иногда долетатьее собственное имя. «Лунину не видели?» «Говорят, Таня Лунина здесь», «СергейПалыч спрашивал – не здесь ли товарищ Лунина?» Она поняла, что нужно побыстреесмыться.

– Какая странная жизнь, – вздохнула прыщеватаялупоглазенькая Веруля. – Ведь здесь за такой костюм и двадцатника недадут, а джинсовка идет за двести. Сколько стоит, Танька, в Крыму джинсовыйсарафан с кофточкой?

– Тридцать пять тичей, – с полной осведомленностьюсказала Татьяна. – А на «сейле» можно и за двадцать.

– Ах, как странно, как странно… – прошептала Веруля.

Тут прошел по близкому коридору какой-то массовый топот,голоса, стук дверей, и сразу все затихло: началось собрание. Татьяна тогдабыстро расцеловала погруженную в размышления Верулю, выскочила в коридор,прошлепала вниз по лестнице, распахнула двери в переулок и увидела напротивзеленую «волгу» и за рулем истомившегося ожиданием супруга. «Ну, ничего неподелаешь», – подумала тогда она и направилась к машине. Наличие телеги всекретном отделе как бы приблизило к ней мужа, и в предстоящем совокуплении уженс виделось ей ничего противоестественного.

И все-таки опять сорвались у супруга сокровенные планы.Какие-то злые силы держали его сегодня за конец на вечном взводе. Эдакие сверхнагрузки,перегрузки не всякий и выдержит без соответствующей подготовки. Едва ониподъехали к своему кооперативу на бетонных лапах – «чертог любви», так егозастенчиво называл в тайниках души бывший десятиборец, – как тут же у негосердце екнуло: у подъезда стоял «рафик» с надписью «Телевидение», а на крыльцеваландались фраера из программы «Время» – явно по Танькину душу. Оказалось,некому сегодня показаться на экране: из всех спорткомментаторов одна Лунина вгороде. А если бы самолет опоздал, тогда как бы обошлось? Тогда как-нибудьобошлись бы, а вот сейчас никак не обойдемся. Логика, ничего не скажешь. Что жеэто за жизнь такая пошла, законный супруг законной супруге целый день не можетвправить. Какой-то скос в жизни, не полный порядок.

Даже Татьяна немного разозлилась, и, разозлившись, тут жепоняла, что это уже московская злость и что она уже окончательно вернулась всвой настоящий мир, а Андрей Лучников снова – в который уже раз – уплыл в иные,нс вполне реальные пространства, куда вслед за ним уплыл и Коктебель, иФеодосия, и весь Крым, и весь Западный Мир.

Тем не менее она появилась в этот вечер на экранах наобычном фоне Лужников какая-то невероятная и даже идеологически не вполневыдержанная. Она читала дурацкие спортивные новости, а миллионам мужиков повсей стране казалось, что она вещает откровения Эроса. Супруг ее имел ее наковре у телевизора. Он так все-таки умело сконцентрировался, что теперь доводилее до изнеможения. Он был влюблен в каждую ее жилочку и весьма изощрен в своемжелании до каждой жилочки добраться. Надо сказать, что он никогда ее неревновал: хочешь романтики, ешь на здоровье, трахаешься на стороне, ну и это небеда, лишь бы мне тоже обламывалось.

Виталий Гангут ранее, еще год назад, находя в себекакие-либо малейшие признаки старения, очень расстраивался, а теперь вот как-топообвыкся: признаки, дескать, как признаки – ну, волосок седой полез, нy, хруств суставах, ну, что-то там иногда с мочевым пузырем случается, против биологиине очень-то возразишь. Призванная на помощь верная спутница жизни ирония весьмавыручала. Как же иначе прикажете встречать все эти дела, как же тут обойдешьсябез иронии? Веселое тело кружилось и пело, хорошее тело чего-то хотело, теперьпостарело чудесное тело, и скоро уж тело отправят на мыло. Так, кокетничая ссобой, совсем еще не старый, со средней позиции, Гангут встречал признакистарения.

И вдруг обнаружился новый, обескураживающий. Вдруг Гангутоткрыл в себе новую тягу. Карты на стол, джентльмены, он обнаружил, что теперьего постоянно тянет вернуться домой до 9-ти часов вечера. Вернуться до 9-ти,заварить чаю и включить программу «Время» – вот она, старость, вот он, близкийраспад души.