нарисованное в шлемофоне свое лицо. И тут в ее голове стали складываться поэтические строчки. Ей хотелось выразить необъятность загадочной вселенной, передать свое и всемирное восхищение героизмом первого космонавта, взлетевшего над землей и увидевшего ее такой, какой в жизни никто не видел.

На следующий день стихи были аккуратно записаны в школьной тетрадке. Не зная почему, Людка никому их не показала, даже своим близким подругам Светке и Катьке. Несколько дней она ходила в приподнятом настроении. Возбуждение от творческого порыва не угасало, и она решила отправить стихи в «Пионерскую правду», указав при этом обратным адресом местонахождение «Артека». Ведь печатают стихи других ребят в пионерской газете, может, и ей повезет.

Ответ пришел довольно быстро. Получив письмо, Людка уединилась на уличной скамейке и нетерпеливо вскрыла конверт. Доброжелательная редакция сообщала, что стихотворение получилось очень эмоциональным, но напечатать его на страницах пионерского издания она не может. Далее было сказано, что нужно хорошо обдумывать тему, искать для ее раскрытия нужные слова, изучать правила стихосложения. В конце письма чуткие люди пожелали автору здоровья и творческих успехов.

Несостоявшаяся поэтесса безвольно опустила руку с письмом на колени, огорченно повздыхала, глядя на цветочную клумбу и не видя ее, окончательно успокоилась и решила никогда больше стихов не сочинять.

Наверное, каждый из нас, людей и людишек, однажды, в состоянии повышенного разочарования, торжественно или не очень клялся: «Да никогда больше!». Но жизнь идет без остановок. Меняются обстоятельства, иными становятся люди. И снова кто-то выкинет что-нибудь необычное, несвойственное, неожиданное для себя самого, а потом в ярости, в замешательстве или в отчаянии опять бросит решительно: «Да никогда больше!».

Ну, а если у дерзнувшего на революционный переворот в собственном сознании и в существовании все сойдется, все получится? Тогда он, восхищенный самим собой, возможно, скромно скажет: «Я сам от себя этого не ожидал». Или, если очень образован, чувственно воскликнет знаменитое: «Ай да Пушкин!..»

Что произойдет в будущем, предполагать Людка-подросток не могла. Верно говорят, не зарекайся — правда, в этом случае не от сумы и от тюрьмы, а от скоропалительных обещаний.

Глава 13

Отдыхать здорово

Артековские дни пролетали незаметно и весело. В письмах домой Людка писала, что отдыхать в «Артеке» просто здорово. Здесь очень вкусно кормят. Особенно ей понравился нежный, по вкусу похожий на блинчик омлет: такого вкусного она еще никогда не ела. Вечерами все ребята ходят на танцы или в кино. Она тоже. Уже разучила артековские песни и с удовольствием их поет. Еще ей нравится ходить строем и скандировать речевки.

Раз, два, три, четыре!

Ноги выше, плечи шире.

А недавно в дружине проходила военно-патриотическая игра «Зарница». Людка с девчонками своего отряда были санитарками. Где только они не лазали: по канавам, по каким-то кустарниковым дебрям! Надо правду сказать, раненых они не нашли, только очень устали. А когда Сморогов Виталька, мальчишка из Курска, начал над ними смеяться, его тут же поймали и обвязали голову бинтом — хоть какой-то «раненый» попался.

А еще они всем отрядом ходили на вершину Медведь-горы. Эту гору еще называют Аю-Даг. Было жарко. Добирались долго, с трудом, очень хотелось пить. Но вожатые попросили потерпеть, потому что взбираться на самый верх горы с полными воды животами будет еще труднее. На обратном пути пить никто не запрещал, и все пили от пуза из встреченной колонки.

По пути на Аю-Даг отдыхали на стоянках. Но долго находились на самой вершине «медведя». Там и обедали. А какая красота открылась перед ней, когда она стояла высоко над землей! Видно было море, побережье, «Артек»! Людка разглядела даже свой корпус. Восхождение на Аю-Даг прошло без особых происшествий.

А вот поездка в Севастополь была не очень благополучной. Накануне вечером «волжане» долго не засыпали, пробирались друг к другу в спальни, и девчонки визжали как резаные. Пионервожатая Вера долго успокаивала разбушевавшийся отряд и пообещала всех наказать. На следующий день обе вожатые отчитывали своих пионеров.

− Как вы себя ведете! Как вам не стыдно! Вы же артековцы! — возмущалась Вера.

− Скорее всего, мы в Севастополь не поедем, − вторила ей Лариса. — Ехать долго, с остановками в памятных местах. А если в поездке тоже будете вести себя безобразно?

− К сожалению, Лариса, отказаться от экскурсии не получится: паек уже выделили.

− Ничего, придумаем, как наказать.

Весь отряд вмиг онемел. А что можно было сказать в свое оправдание? Не раскрыла рот и Людка.

Расплата за ночное безобразие все-таки последовала. Первым пунктом остановки намечалось посещение знаменитой Сапун-горы. Ребята из других корпусов отправились с гидом знакомиться с диорамой «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года», а отряд Веры и Ларисы остался на автобусной стоянке. Было до слез обидно и ужасно скучно. Но что поделаешь? Заслужили.

Слоняясь по площадке с припаркованными автобусами, наказанные, и Людка в том числе, рассмотрели все сувениры в киосках, купили значки и открытки, посвященные героической обороне Севастополя в годы Великой Отечественной войны и затем, разглядывая их, понуро ждали возвращения остальных экскурсантов.

− Кто скажет, что будем делать? — спросила Людка, сидя на прогретом солнцем цветочном бордюре.

− Надо просить прощения, − предложила Катька, примостившаяся рядом.

− Я «за»! − сказала Семеренко Оксанка, стоя перед подругами. — Как-то не хочется караулить автобусы, когда другие смотрят на достопримечательности.

− Надо ребятам сказать, − решительно поднялась с бордюра Олька Рябинина. — Пусть присоединяются. — И направилась к группе мальчишек, кучкой стоящих в отдалении от девчонок.

Объединившись, все «волжане» поднялись в автобус, где одиноко сидели их вожатые.

− Лариса и Вера! — обратилась к ним Рябинина. − Я как председатель совета отряда даю обещание от имени всех пионеров «Волги» дисциплину больше не нарушать, соблюдать все правила «Артека». Пожалуйста, простите нас!

− Вера! Что скажешь? Простим? — посмотрела на подругу Лариса.

− Ты думаешь, им можно доверять?

− Даже не знаю.

И тут, как по команде, загалдели сразу все мальчишки и девчонки. Такого количества обещаний вожатые еще не слышали.

Что было, то прошло! Осознавшие свою вину пионеры были прощены и допущены ко всем запланированным в этой поездке экскурсиям.

В письме к родным о неприятном инциденте Людка не сообщала: об этом писать было стыдно — она ведь тоже участие в ночной вакханалии принимала. Зато рассказала про величественное зрелище — панораму про оборону Севастополя, где сражение казалось настоящим, а люди живыми; упомянула о Приморском бульваре и Памятнике погибшим кораблям, о посещении Военно-исторического музея Черноморского флота; восторженно поведала о севастопольском аквариуме,