к нему подходят мужчины и, вместе с маленькой девочкой в летнем цветном платьице, появившейся неизвестно откуда, тихо переговариваясь, садятся в авто. Слышен звук заработавшего двигателя, «Волга» медленно выбирается из тени деревьев и уезжает.

Что в этот момент испытывает Людка? Ошарашенная невероятно близким присутствием летчиков-космонавтов, девчонка с головы до пят поглощена увиденным. Сбоку от нее молча стоит Катька. И пусть они не слышали все слова, сказанные прославленными людьми, им и того достаточно, что они увидели.

Было ли Людке стыдно за то, что дерзко нарушила правила лагеря, сделала сообщницей своего некрасивого, в общем-то, поступка подругу, в принципе, подвела вожатых? Нет, нет и нет. Правда, ночью Людка подумала о том, во что бы ее, непослушную пионерку, нарушившую запрет (как братья-близнецы в легенде об Адаларах), превратил артековский волшебник: в скалу, в морскую пену, в чайку? И решила: ну и пусть!

Видно, бывают в жизни такие моменты, когда человек идет за своим желанием вопреки всем наставлениям и понятиям, и никакие ограничения не могут его остановить. Да и судьба будто хранила набедокуривших девчонок: никто в отряде об их преступном марафоне так и не узнал.

Как ни печально, всему приходит завершение. Сказке тоже.

Прощай, «Артек»!

Ребята отряда «Волга» расстаются с вожатыми Верой и Ларисой, друг с другом, с навсегда полюбившимся лагерем «Прибрежный», с «Артеком». Они уже сдали артековскую форму, оделись в свою одежду и ждут прибытия автобуса, который помчит их по знакомой горной дороге, доставит в место пересадки, Симферополь, откуда, теперь уже бывшие артековцы, разлетятся кто куда на просторах огромной любимой страны − СССР.

Прощай, «Артек»!

Расставание вызывает у отъезжающих искренние слезы. Мальчишки и девчонки, стесняясь нахлынувших чувств, пытаются беззаботно балагурить, смеяться, похлопывают друг друга по плечам, обнимаются, целуются. И дружба, родившаяся в «Артеке», будет долгие годы греть сердца этих ребят.

Прощай, «Артек»!

Людка обнимается с друзьями. Долго держит в объятиях Катьку: их связывают многие воспоминания. Никитина улетит в Каракалпакию, Самсонова — в Латвию. Как далеко одна от другой эти республики! И как приятно будет их жительницам получать друг от друга весточки. Они обещают обязательно писать. В этом и состоит дружба: не забывать друг друга, даже если расстояние между друзьями тысячи километров.

Глава 15

Старшеклассница

Новый учебный год — выпускной для восьмиклассников — начался как обычно с заезда воспитанников интерната. Теперь, входя в комнату общежития, девчонки радостно бросались в объятия не только друг друга, но и Людки Никитиной. За два года совместной жизни все они повзрослели, многое узнали о каждой, с кем-то прочно сдружились, с кем-то остались в деловом общении, с кем-то характерами так и не притерлись.

Но ежедневные режимные правила, уроки, подготовка к ним и различным школьным мероприятиям, девичьи секреты и тайны создали среди выпускниц этакую атмосферу солидарности и единения, в которой все чувствовали себя достаточно комфортно.

Теперь в классе никто старшеклассников не рассаживал по усмотрению классного руководителя: они сами выбирали себе партнера, с кем-то договаривались или, в крайнем случае, мирились с соседством не очень приятной особы. Но правило “мальчик-девочка” соблюдалось, за редким исключением, неукоснительно.

Людку пригласил в соседки Джантуреев Адаш, и девчонка сразу же согласилась. Ей, конечно же, очень хотелось изо дня в день видеть с собой рядом Рашида, но он опять оказался рядом с Кларой. У подруги был другой объект для воздыханий, поэтому Людка успокоилась. Да и после «Артека» у нее с неразговорчивым, но внимательным и мужественным Адашем установились хорошие дружеские отношения.

Никитина всерьез занялась учебой. Она и до этого училась хорошо, но не фанатела, не рвалась за оценками, не сидела часами над заданиями. Некоторые изменения случились после разговора с Каримом Бекмурадовичем, завучем школы.

— Людмила, — однажды на перемене остановил ее завуч, — зайди ко мне в кабинет, нужно поговорить.

Как и прежде, девчонка внутренне сжалась в комок от ожидания каких-либо неприятностей. Но делать нечего. Раз вызывают, надо идти.

— Люд, чего от тебя хотел Карим Бекмурадович? — озабоченно спросила подругу Клара, с которой до этого они повторяли стихотворение.

— Не знаю, сказал прийти в его кабинет.

— Как ты все-таки думаешь — зачем?

— Может, географичка нажаловалась? Я Мишке Утемисову на контрольной помогла. Он мне карандашом пол-урока в спину тыкал. А географичка, ты же слышала, несколько раз мне замечания делала.

— Да-а-а! Ну, может, и не из-за этого. Давай иди, не дрейфь. Думаю, все обойдется. — И Клара дружески обняла подругу.

Кабинет заведующего учебной частью находился на том же этаже школьного здания, где и класс 8-Б. Войдя после стука в дверь и разрешения войти, Людка оказалась в небольшом помещении с обычной канцелярской мебелью. Карим Бекмурадович общался по телефону. Увидев ученицу, он указал ей на стул и продолжил разговор. “Галина Антоновна! — говорил он густым мужским голосом в микрофон аппарата. — Я вам отправил черновой вариант нагрузки учителей”.

Людка, от нечего делать, пробежав взглядом по портрету Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева над головой завуча, по развешенным на стенах плакатам и таблицам, отражающим учебно-воспитательную работу интерната, в ожидании беседы сосредоточилась на внешности хозяина помещения.

Карим Бекмурадович смотрел перед собой в какой-то документ, лежащий перед ним на столе, что-то в нем чертил и слушал. Ответ собеседницы по поводу его слов вызвал на лице мужчины озабоченность. «Да, хорошо, внесем изменения. До свидания!» — вздохнув, он положил трубку и некоторое время молча, серьезно, всей плотной фигурой в сером костюме на белоснежной рубашке с синим галстуком, будто это Людка каким-то боком имела отношение к важному разговору, смотрел на сидящую перед ним ученицу.

— Ну что, Людмила, поговорим? — наконец произнес он, и лицо его просветлело. — Как отдохнула в «Артеке»?

— Хорошо, — открыла рот Людка.

— Ну и славно! Значит, теперь в полную силу за учебу.

— Но я и так стараюсь! — удивленно взглянула девочка на учителя.

— Знаю, знаю, что не ленишься. Но ведь вот какое дело. Ты уже в выпускном классе, а у тебя в первой четверти намечаются четверки. Учебный год пролетит быстро. И нам бы хотелось по окончании тобой учебы в школе-интернате вручить тебе не только свидетельство о восьмилетнем образовании, но, как всегда, и похвальную грамоту как отличнице. Что скажешь? Сможешь получить все пятерки по предметам в этом году?

Людка не знала, что ответить. А вдруг она не справится? Если обещаешь, то обязательно держи слово. Девчонка одарила взглядом пол, затем посмотрела на учителя.

— Извините, Карим Бекмурадович! Я не буду давать обещание. Я постараюсь.

— Молодец, Никитина! — засмеялся