– У аппарата.

– Извините меня, – начал Василий, – но я вынужден задать вам еще парочку вопросов.

Петр Петрович расхохотался:

– Так и знал, что ты скоро объявишься, и, признаться, радовался этому. На пенсии очень скучно.

– Тогда помогите, – взмолился старший лейтенант. – Мне необходимо выбить у Перепелевского показания. Я долго размышлял и пришел к выводу: это можно сделать только хитростью. Скажите, кто-нибудь из семьи Павлиди остался в живых?

Следователь вздохнул:

– Понимаю, к чему ты клонишь. Но, к сожалению, остался лишь сын Грека от первого брака. Он давно уехал вместе с матерью в Афины и не стал бы мстить за сводную сестру. Ведь именно с этой целью ты меня спрашиваешь о семье Грека?

– Да, – признался Василий. – Тогда подумайте вы: какой именно информации Перепелевский испугался бы и предпринял попытку скрыться? Вот тогда мы бы схватили его и раскололи.

Иванов немного помедлил:

– Мне кажется, Грека трогать не надо. Максим может заподозрить неладное, если мы попытаемся сблефовать. Его бывшие покровители наверняка проинформировали босса, что вся семья Грека отправилась на тот свет, а сын уехал. Именно поэтому Максим и вернулся домой. А вот если подкинуть ему информацию: мол, брат убитого Лепишева – который действительно существует на белом свете – хочет отомстить, это может пройти. Тем более, как мне сообщил следователь из Андреевска, Лепишев-младший, бывший бандит, именно это клятвенно Максиму пообещал и собирается проводить собственное расследование. Думаю, если бы до Перепелевского это дошло, он бы уже сбежал или постарался ликвидировать и второго конкурента.

Татаринов щелкнул пальцами:

– Подходит! У вас есть люди, которые как бы случайно посвятят Максима в планы Лепишева-младшего?

– Есть, – ответил Петр Петрович. – Перепелевский узнает обо всем уже сегодня. Поторопитесь, молодой человек! Предполагаю, что наш подозреваемый сорвется с места со скоростью кометы.

Василий поблагодарил следователя и выбежал из квартиры, на ходу звоня Виталию Колесову:

– Собирайся, дорогой, и вызывай ОМОН. У меня появилась возможность свалить Перепелевского и заставить его дать показания. Я уже в пути. Ждите!

– Слушаюсь, – отозвался лейтенант.

* * *

Подъезжая к дому Перепелевского, Василий еще раз порадовался тому, что вызвал ОМОН. Забор, превращавший загородный дом в бункер, служил надежной преградой для вторжения.

– Приготовились, – сказал он капитану ОМОНа, и тот передал по связи:

– Готовность номер один.

Микроавтобус остановился на стоянке неподалеку от особняка, и Татаринов с Колесовым вышли на свежий воздух. Бойцов в маскировочных костюмах не было видно, но офицеры знали: они притаились за каждым кустом. Внезапно вспыхнули фонари над воротами. И вот они медленно открылись. Серебристый джип выехал из ворот и медленно покатил по асфальтированной дорожке. Машина никак не могла миновать полицейских, и микроавтобус перегородил ей дорогу. Джип остановился. С водительского сиденья соскочил коренастый мужчина с коротко стриженными волосами.

– Какого черта! – закричал он. – Убирайте свою колымагу и дайте дорогу. Я тороплюсь!

Татаринов подошел к нему:

– Перепелевский Максим Александрович? – спросил он.

– Да, а ты кто такой? – грубо ответил Максим.

– Уголовный розыск. Старший лейтенант Татаринов.

Василий собирался вытащить из кармана удостоверение, но Перепелевский оттолкнул его и бросился бежать к машине. Тотчас же бойцы ОМОНа перехватили предпринимателя и заломили ему руки за спину. Старший лейтенант подошел к задержанному. На полном лице Перепелевского застыла маска гнева.

– Что вы себе позволяете?! На каком основании?! – прохрипел он.

– Вы подозреваетесь в убийстве своей невесты, Ларисы Ковалевой, – спокойно сообщил ему Татаринов. – Но это еще не все. Завтра прибудет следователь из Андреевска. У него есть все шансы повесить на вас убийство вашего конкурента Лепишева.

Максим побледнел:

– Начальник, мне надо с тобой поговорить…

– Говорите, – равнодушно отозвался Василий.

– Не здесь.

– Значит, в отделении, – Татаринов махнул рукой, и предпринимателя затолкали в машину.

* * *

Оказавшись в кабинете старшего лейтенанта, Перепелевский медленно приходил в себя. Ведя протокол допроса, Татаринов удивился: Максиму стукнуло уже сорок два года. Но выглядел он гораздо моложе. Общаясь с ним, Василий понял, почему молоденькая девочка бросила Петрякова и сломя голову ринулась в объятия другого. От бывшего бандита исходила какая-то мощная энергия, он обладал звериным обаянием, к тому же имел власть и деньги.

– Вы вправе вызвать адвоката, – сказал ему Василий, однако предприниматель усмехнулся:

– Я свои права знаю. Но мой адвокат в отъезде. Он приедет через три дня. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

Татаринов подался вперед:

– Внимательно слушаю.

– Я прошу посадить меня в одиночную камеру и приставить ко мне охрану.

Молодой человек разыграл удивление:

– Это еще зачем?

– Брат Лепишева – бандит и псих. Он не станет дожидаться, пока вы докажете или не докажете мою вину, – пояснил Перепелевский. – Меня к тому моменту уже не будет в живых.

Татаринов улыбнулся:

– Наши камеры хорошо охраняются.

Максим скривился:

– Это в СИЗО-то? Не смеши! Начальник, – он перешел на «ты», – если хорошо заплатить даже самым проверенным людям, они станут смотреть в другую сторону, когда меня придут убивать. А у Лепишева-младшего есть деньги.

Старший лейтенант постучал карандашом по столу:

– Значит, ты хочешь, чтобы я поместил тебя в одиночку? И что дальше?

– Через три дня приедет мой адвокат, – сказал задержанный, – он мастер вести дела всякого рода и что-нибудь придумает, чтобы я поскорее вышел. А пока… Ты согласен, начальник? За это мы тебя хорошо отблагодарим.

– Отблагодарить меня ты можешь только одним, – заметил Василий. – Дать правдивые показания насчет Ларисы Ковалевой.

Максим уставился на него:

– Насчет моей бывшей девушки я уже все сказал. Ей позвонил ее бывший хахаль, она сбежала втайне от меня к нему, и он ее грохнул. В чем проблемы?

– Не все сходится, – констатировал Татаринов. – Любой полицейский, поглядев на твой забор и охрану, согласится: убежать от тебя невозможно. Лариса не ушла бы незамеченной.

Перепелевский скривил губы:

– Допустим, охранник отлучился.

– Значит, мы допросим его.