Повесив трубку, Лорен прошла через кабинет и открыла былодверь, но остановилась при звуке веселого женского голоса:

— Бебе, дорогая, ты превосходно выглядишь, я сто лет тебя невидела. Ты случайно не знаешь, будет ли здесь Ник Синклер?

— Не будет. Потому что он уже здесь, — ответила Бебе. — Я сним говорила.

— Слава Богу, что он здесь! — воскликнула другая женщина. —Карлтон притащил меня сюда с божественного бермудского пляжа только для того,чтобы поговорить с Ником о каких-то делах.

— Карлтону придется подождать своей очереди, — безразличнопроговорила Бебе. — Мы с Алексом здесь тоже из-за Ника. Алекс будетобговаривать с ним строительство сети международных отелей. Он пыталсядозвониться Нику из Рима в течение двух недель, но безуспешно, поэтому мы вчераприехали сюда.

— Я что-то не видела Эрики, — поинтересовалась еще однаженщина.

— Ты ее не видела, потому что ее здесь нет, но подожди — иты увидишь, кого Ник привез вместо нее. — Этот насмешливый тон заставил Лореноцепенеть еще до того, как Бебе добавила:

— Ты не поверишь; ей около восемнадцати, и она прямо с фермыв Миссури. Ник, прежде чем оставить ее на час одну, спросил, сможет ли онаобойтись без него…

Голоса стали удаляться.

Услышанное ошеломило и разозлило Лорен, но она спокойнооткрыла дверь и вышла в холл.

Часом позже, сидя за туалетным столиком в комнате Трейси,Лорен расчесала свои тяжелые золотистые волосы так, что они восхитительнымиволнами заструились по ее плечам. Затем она наскоро наложила розовые румяна навысокие скулы, провела по губам блестящей помадой и бросила косметику всумочку.

Ник наверняка был уже внизу около бассейна и ждал ее. Отэтой мысли ее бирюзовые глаза радостно засветились. Она приблизилась к зеркалуи осторожно надела серьги, принадлежавшие когда-то ее матери.

Закончив туалет, Лорен отступила на несколько шагов, чтобыкак следует оценить изысканное кремовое платье из тонкой шерсти, которое ейдоставили от Ника, пока она принимала ванну. Мягкая ткань подчеркивала высокуюполную грудь, длинные рукава плотно облегали руки до самых запястий. Золотойпояс стягивал талию.

По подолу платье было обшито широкой золотой тесьмой, из-подкоторой выглядывали одолженные у Трейси изящные золотые сандалии.

— Потрясающе! — улыбнулась Трейси. — Повернись, чтобы ямогла посмотреть сзади. Лорен послушно повернулась.

— Я никогда не видела, чтобы какая-нибудь вещь выгляделаодновременно так строго спереди и так сокрушительно сзади! — восторженнопроизнесла хозяйка, глядя на золотистую от загара спину Лорен, которая былаобнажена почти до пояса.

— Ну, так мы можем идти?

Когда они проходили по балкону, через открытые окна состороны бассейна долетали звуки шумного веселья. Женские смеющиеся голосасмешивались с мужскими, и все это — на фоне ритмичной оркестровой музыки.

Через несколько секунд, когда они проходили по внутреннемудворику, Трейси была окружена и похищена шумной компанией, а Лорен осталасьодна.

Она вглядывалась в толпу, ища Ника. Сделав два шага вперед,она заметила его посреди большой группы людей у дальнего края бассейна.

Не сводя глаз с его высокой фигуры, Лорен осторожнопробиралась между гостями, слугами, факелами и столиками.

Когда она подошла ближе, то увидела, что сразу несколько человекчто-то оживленно говорили Нику. Он, казалось, слушал очень внимательно, новремя от времени его взгляд отрывался от собеседников и скользил по толпе. «Онищет меня!»— радостно подумала Лорен. И, как будто услышав ее мысли, он поднялголову и встретился с ней глазами. Он тут же отрывисто кивнул говорившим и безединого слова просто вышел из их круга, что могло показаться совершенноневежливым.

Он шел так целеустремленно, что все расступались, пропускаяего. Наконец их уже никто не разделял, и Лорен смогла как следует рассмотретьего. У нее просто захватило дух! Черный с блестящим отливом смокинг сидел нанем так, как будто был сшит по заказу лучшим портным. Ослепительная белизнаукрашенной оборками рубашки красиво контрастировала с его бронзовым загаром иофициальной черной бабочкой. И было очевидно, что он чувствует себя в этомнаряде абсолютно уверенно, как человек, издавна привыкший к такой одежде. Лоренпочувствовала гордость за него и не пыталась скрыть ее, когда он наконецоказался возле нее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красив? — спросилаона мягко.

Его губы медленно расплылись в мальчишеской улыбке.

— А что ты скажешь, если я отвечу «нет»? Лорен рассмеялась:

— Я скажу, что ты пытаешься выглядеть скромным.

— В таком случае что мне теперь сделать, чтобы поддержатьэто мнение? — серьезно осведомился он.

— Я думаю, что теперь ты должен покраснеть и смутиться отлести.

— Меня совсем нелегко смутить.

— Ну, тогда ты можешь попробовать смутить меня, сказав, какя выгляжу, — посоветовала Лорен.

Она медленно повернулась, чтобы он мог полностью оценитьконтраст между строгим лифом и вызывающе обнаженной спиной. Яркие отсветыплясали на ее медовых волосах. Восхищенный взгляд Ника заскользил по еесияющему лицу, по всей стройной фигуре.

— Ну? — шутливо спросила она. — Что ты думаешь?

Его серые глаза горели, но вместо ответа он перевел взглядна ее фигуру. Немного помедлив, он наконец резко произнес:

— Я думаю, что это платье тебе очень идет.

Лорен взорвалась от смеха:

— Никогда никому не позволяй говорить, что ты льстец, потомучто ты совсем не умеешь льстить.

— Да? — вызывающе усмехнулся Ник. — Ну, тогда я скажу тебе,что я на самом деле думаю. Я думаю, что ты потрясающе привлекательна иобладаешь удивительной способностью выглядеть одновременно утонченнойсоблазнительницей и ангельской маленькой девочкой. И мне ужасно жаль, что мызаперты здесь, как в ловушке, на несколько часов с сотней других людей, потомучто, когда я смотрю на тебя, мне становится просто неудобно от моего безумногожелания… узнать, как ты будешь чувствовать себя в моих объятиях сегоднявечером.

Щеки Лорен просто запылали. Она была не таким уж «ангелом»ипрекрасно поняла, что он имеет в виду под фразой «становится неудобно отжелания». Она отвела взгляд от его смеющихся серых глаз и стала смотреть нагостей, на яхты, светящиеся как белые рождественские деревья, куда угодно,только не на его высокую сильную фигуру. Почему он говорит так прямо? Может, онподозревает, что она никогда ни с кем не спала, и умышленно хочет смутить ее?Будет ли для него иметь какое-нибудь значение то, что она девственница?