— А нам это и не нужно. Кем являются те культисты, о которых мы знаем? Наёмниками. Верность таких людей постоянно находится под вопросом, так что Китеж с лёгкостью примет существование фанатика, который сломается и отречётся от своих слов после первых же действий палача. — В наёмники никогда не идут от сытой жизни, а заниматься этим десятилетиями удаётся лишь или прожжёным романтикам, либо тем ещё ублюдкам. Уж в этом-то Элин разбирался, проведя три с небольшим года в подобной компании и став тем самым исключением, бросившим полное грязи ремесло. — Иными словами, достаточно будет отыскать одного культиста, обработать его — и отдать на растерзание кланам.

— Но так ли это будет просто на деле?

— Кто знает… — Анимус демонстративно щёлкнул пальцами, переместившись в реальный мир. За всё это время он отточил процедуру до такого уровня, что само перемещение не отнимало даже мгновения. — Вы готовы говорить?

— Да! Да! Только уберите… — Резким движением перерождённый вырвал из жил подавшего голос пленника несколько нитей своей анимы, от которой беззащитный анимус самостоятельно избавиться так и не смог. Он даже не выдавил её на поверхность кожи, что, как полагал Элин, провернуть сможет любой мало-мальски компетентный боевой анимус. — … спасибо! Спасибо, господин!

— Если не хотите встретиться со мной снова — отвечайте на все вопросы, которые вам зададут. — С этими словами наследник клана Нойр развернулся — и в два шага покинул крошечную, поделенную на секции камеру, своими размерами обеспечивающую превосходное давление на психику. А две двери с небольшой комнатушкой между собой, отделяющие камеру от коридора, гарантировали, что о творящемся внутри не узнает никто.

Никто, кроме палача и стража клана, что ожидали молодого господина у самого входа.

— Они на грани, так что не затягивайте. — Бросил перерождённый, разминувшись с людьми, внимательно за ним наблюдавшими. О собственном облике в их глазах Элин ни капли не беспокоился, ведь падать ниже ему было попросту некуда. — И если глава не прикажет иного — избавьтесь от них.

Жалости к оставшимся позади ублюдкам дважды перерождённый не испытывал совершенно, ведь именно из-за них ему пришлось не просто раскрыть свою силу перед множеством людей, но и сделать это очень и очень ярко. Элин не хотел лишний раз рисковать, и потому был вынужден сначала вскрыть голову первого из нападавших, а после, стремясь скрыть факт ментального вмешательства, превратить его лишённое разума тело в кисель. Подобная жестокость среди анимусов не была чем-то новым или редким, но от весьма далёкого от боевого искусства наследника Нойр такого не ждал никто.

Как итог — если не сегодня, то уже завтра сказ о спящем тигре разлетится по Китежу, и одними только охотниками за геномом перерождённый уже не отделается.

И это была лишь первая причина, по которой хорошее настроение анимуса стремительно улетучилось.

Второй стала реакция стражей клана на сам факт покушения. Из тех полутора десятков, что находились поблизости, помочь самому Элину бросились лишь трое — Тарек и ещё двое воинов. Все остальные как будто проигнорировали наследника, решив, что поимка убийц дело куда как более важное, чем сохранение его жизни.

Как раз из-за этого перерождённый решил обзавестись доверенными лично ему людьми, которых можно будет вывести из-под руки отца, ослеплённого происходящими с сыном переменами. Несмотря на все его скромные, — относительно прежних, — планы, надёжные слуги всё равно были необходимы, так как один человек всегда останется всего лишь одним человеком, какой бы силой или умом он ни обладал.

В то же время с тем, как клан относился к наследнику главы, Элин с горем пополам смирился.

Чувство паршивое, досадное и крайне неприятное, но перерождённый всё сильнее склонялся к тому, что это — приемлемая плата за полученную свободу. Ведь сейчас Нойр не пропадут даже если он где-то ошибётся. Не повредит клану и его исчезновение на долгий срок, как часто бывает с теми анимусами, что в погоне за силой отправляются в далёкие земли.

А после того как перерождённый преодолеет первые, — и далеко не последние, — препятствия на своём пути, став стражем Китежа и получив соответствующие привилегии, ему не придётся оглядываться на клан, опасаясь ему навредить.

Что бы ни делал Элин Нойр, на среднем клане это едва ли скажется.

— Молодой господин… — Уже дома Элин наткнулся на ту самую служанку, что встретилась ему в коридоре в первый день нового цикла, но её попытка завязать разговор встретилась с глухой стеной равнодушия, об которую тут же и разбилась.

Под непонимающим взглядом Алексии, подглядывающей через отражение в маленьком зеркальце и искренне считавшей, что спутник её не видит, парень навестил кухню, удивив поваров и набрав целый поднос сладкой выпечки всех видов, после чего прямо так покинул дом, направившись в сторону своего склада-мастерской.

Ухмылку на его губах не увидел никто. Лишь Эрида, сидя в беседке и наслаждаясь терпким, горьким чаем тихонько посмеивалась про себя. Напарница перерождённого прекрасно осознавала, сколь ветренными бывают люди.

И для этого ей совсем не нужно было проживать самостоятельную жизнь: достаточно было собственного характера змейки и рассказов Элина, описавших, вероятно, всю его историю до встречи с гримуаром…

— А я ему и говорю — или товар, или нож в брюхе! Рыдал он как последняя сука, но все поделки я толкнул в тот же день. Выручил полторы тыщи… — Хриплым, прокуренным голосом произнёс злорадно оскалившийся мужчина, в облике которого ровным счётом ничего не указывало на то, чем тот занимался. — … и жаловаться на меня некому. Вот так-то!

Орава собравшихся вокруг стола людей вторила рассказчику оглушительным смехом, а Элин, занявший место в самом дальнем углу просторной комнаты, кончиком ногтя оставил на столе ещё одну зарубку, коих к нынешнему моменту набралось чуть больше пяти десятков.

Перерождённый делал это каждый раз, когда местный сброд в очередной раз подтверждал собственную ущербность, но отнюдь не потому, что он хотел что-то кому-то доказать. Просто они с Эридой заключили пари, надеясь таким образом разбавить скуку, сопутствующую всякому длительному ожиданию.

Ведь вот уже пять часов Элин сидел здесь, наблюдая за одним нервным мужчиной и дожидаясь прибытия знакомой ему девушки.

Последние дни были пропитаны вещами довольно рутинными — немного работы в мастерской, и очень много патрулирования в поисках тех людей теневого Китежа, о которых знали пленники. Соответственно и работы с чужими сознаниями было в достатке, что позволило Элину закрепить приобретённые навыки и окончательно утвердить наиболее эффективный способ ментального воздействия, не оставляющий за собой явных следов.

Вот только все эти события были растянуты во времени столь сильно, а банальный перебор десятков и сотен преступников казался перерождённому столь монотонным, что он нет-нет, да подумывал о том, чтобы отпустить “поводья”, позволив событиям пуститься вскачь.