Лорд Хьюго Беннет. Отец очаровательных двойняшек.

Тот, кого любила леди Кэтрин.

Муж едва заметно свел брови. Обернулся, проследив за моим взглядом, а когда снова повернулся ко мне, лицо его словно отгородило забрало шлема – ничего не разглядеть. И взгляд снова стал жестким.

– Вот, значит, как, – улыбнулся он одним уголком рта.

– Это не то, что вы…

– Не унижайте ложью ни себя, ни меня.

Он развернулся и стремительно зашагал вниз по лестнице.

Я осталась стоять, прижав руку к губам.

Долго стоять мне, впрочем, не дали. Едва кавалькада двинулась к воротам, во двор высыпало полдюжины дам. И впереди – хозяйк… бывшая хозяйка дома. Леди Оливия.

Единственное в ее внешности, что роднило с племянником – сухопарое сложение. Русые волосы, изрядно припорошенные сединой, бесцветные серые глаза. Ей должно бы быть не больше сорока, но леди выглядела на пятьдесят с небольшим.

Наверное, дело было в выражении лица – точно вокруг дурно пахло, а она пыталась не показать, что чувствует запах. Да еще осанка. Прямая, но не та полная достоинства манера держаться, что отличала местных мужчин. Леди стояла так, точно жердь проглотила. Ей бы гульку на голову вместо покрывала, очки и указку – и вылитая училка с карикатур.

– Кэтрин, милая, как я рада, что вы хорошо себя чувствуете! – Леди обняла меня, оказавшись выше на полголовы. – Хорошо ли вы спали? Впрочем, о чем я? Какой сон в такую ночь!

Да они сговорились! Я проглотила ругательство, позволила остальным дамам меня обнять. Не облобызали, и на том спасибо. Две старые карги, приятельницы леди Оливии… впрочем, какие же они старые, лет сорок пять обеим. Хотя для Кэтрин, наверное, действительно старые. И где ее подружки? Распугали эти гарпии? С них станется. Впрочем, это к лучшему, я не хотела щебетать с совершенно незнакомыми девушками. Если местные девицы хоть чуть-чуть похожи на наших, весь разговор сведется к «ну, и как он?» И этой темы я вовсе не хотела касаться.

Все они одинаковые. Мама была права – мама леди Кэтрин, конечно, моя до сих пор надеялась, что я еще найду «свое счастье». Пусть лорд занимается своими делами, а я найду, чем заняться. Замок большой, можно и не встречаться. За исключением… Нет, об этом я не буду думать. Влечение к лорду – просто биохимия. Привыкну. Пройдет.

– Прекрасно выглядите, дорогая,– продолжала леди Оливия, беря меня под руку и увлекая в замок. – Бледны, загадочны. И камеристка ваша потрудилась на славу, кажется, что волос у вас вдвое больше, чем на самом деле.

– Да, Бет просто чудо, – согласилась я. – Она сделает красавицей кого угодно. Непременно пошлю ее помочь вашей камеристке.

Так, предварительный обмен любезностями можно считать состоявшимся. Странно, насколько мне все равно. Будто последняя фраза лорда, брошенная мне, выключила напрочь все эмоции. Зря я поверила, что ему хоть чуть-чуть на меня не наплевать. С тем, кто небезразличен, разговаривают, прежде чем отвернуться. Хотя что я, собственно? Мне ведь тоже на него наплевать. Секс – еще не повод для знакомства.

Леди Оливия могла бы меня задеть, если бы мне было не все равно, что она обо мне думает. Но она мне совершенно безразлична. Хочет изобразить свекровь типовую резиновую, одну штуку? Да пожалуйста. Я давно не юная скромница и тоже умею включать режим гадюки. Не люблю, но умею.

К слову, первая моя свекровь была чудесной женщиной, мы с ней неплохо ладили. Наверное, потому что жили за четыре тысячи километров друг от друга. Или потому, что я была влюблена в ее сына, и благодарна ей за то, что воспитала такого замечательного мужчину…

Мы могли бы поладить и с леди Оливией – обсуждали бы, какой чудесный у нее племянник… хам и потаскун. Но тетушку я бы расстраивать не стала, рассказывала бы, что он красивый, и сильный, и… Неважно. Уже неважно. Потому что кто к нам с чем, тот от того и «того».

– Вам очень повезло, что дорогой Роберт не прогнал служанку после смерти милой Маргарет. Наверное, в память о ней. Он так скорбел, я уж думала, никогда не утешится.

Что, угомониться леди не хочет? Мало попало?

– Я не успела как следует узнать бедняжку, – продолжала леди Оливия, – Но она была чудесной, просто чудесной. Кроткая, скромная, вот только жаль, что пустоцвет. Но Роберт даже это готов был ей простить, так любил…

Фи, так банально? Сразу в лоб, не прощупав толком почву? Все знают, что леди Кэтрин не хотела замуж за лорда Роберта, почему бы ей ревновать к почившей несколько лет назад даме?

– Но замку же нельзя без хозяйки, верно, дорогая?

В переводе с местного на русский – тебя здесь будут терпеть только потому, что возьмешь на себя часть забот.

– Я уверена, что вы прекрасно справлялись, леди Оливия. Для вашего возраста вы удивительно бодры. Наверное, это наследственное? Его величество тоже кавалер хоть куда.

Вот только леди – тетка Роберта со стороны матери, и с королями не в родстве. В отличие от лорда. И меня. То есть Кэтрин. А еще его величество лет на двадцать старше леди Оливии.

– Да, его величество оказал нам огромную честь, посетив замок…

– К слову, о замке. Не покажете ли его мне? Я так толком и не успела ничего увидеть…

– Конечно, вы же были заняты… – Она выдержала паузу. – Мужем. Пойдемте, милая.

Но далеко уйти нам не дали, дорогу заступила матушка леди Кэтрин. Невысокая, полноватая – сказались, видимо, пять родов. Обняла меня крепко, шепнув.

– Прекрасно держишься. Все будет хорошо. Стерпится-слюбится.

– Да… матушка.– Я сглотнула невесть откуда взявшийся ком в горле. Во все времена во всех мирах мать будет желать дочери самого лучшего. Вот только представления о лучшем у всех свои. Точно так же мать обнимала леди Кэтрин перед тем, как отец взял ее за руку и повел внутрь церкви.

Хьюго… Прости. Я чувствую себя падшей женщиной. Я продала себя… даже не за деньги, не из-за крайней нужды. За свободу, за видимость свободы, ведь, избавившись от воли родителей, отдаю себя под волю мужа. Из которой не вырваться, не сбежать. Он еще не прикоснулся ко мне, а я уже чувствую себя грязной. А как я буду смотреть тебе в глаза после сегодняшней ночи?

Стерпится – слюбится…

Я отстранилась, натянула на лицо улыбку.

– Лорд Роберт – доблестный рыцарь и благородный человек. И он добр ко мне.

Побрякушки, вон, дарит. С лестницы свалиться не дал. Как же там говорили в нашей реальности… А, вспомнила.

– Я не могла бы пожелать себе лучшего мужа и постараюсь составить его счастье.

Лицо матери просветлело, а я едва не покатилась со смеху, глядя, как вытянулись и без того длинные физиономии леди Оливии и ее подружек. Выкусите. Ныть и жаловаться я не приучена и повода злорадствовать вам не дам. А вот тебе, дорогая тетушка, стоило бы подумать, что ты живешь здесь только из милости племянника. Или, думаешь, если будешь шпынять его нежеланную жену, он проникнется к тебе благодарностью?