После этого мне пришлось заткнуться и сидеть тихо.

После урока, дрожа от странной слабости, которая всегдаследует за унижением, я медленно брела по коридору в толпе учеников. Мнеказалось, что у каждого есть приятель, с кем можно поболтать и пошутить, кромеменя. Мы с Ракель могли бы утешить друг друга, но она уже куда-то улизнула. Итут я услышала, как кто-кто сказал:

— Еще одна любительница Генри Джеймса?

Я обернулась и увидела догонявшего меня Балтазара. То ли онрешил поддержать меня, то ли просто избегал встречи с Кортни. Так или иначе, ноя была рада увидеть дружеское лицо.

— Я читала только «Поворот винта» и «Дейзи Миллер».

— Прочти еще «Женский портрет». Думаю, тебе понравится.

— Правда? А почему? — Я ожидала, что Балтазар начнетрассказывать о том, какая это хорошая книга, но он меня удивил.

— Она о женщине, которая хотела сама решать, кто она такая,вместо того чтобы позволять делать это другим. — Он легко пробирался сквозьтолпу, не отводя от меня взгляда. Единственный парень, который тоже смотрел наменя так сосредоточенно, был Лукас. — У меня такое чувство, что это вызовет втебе нужный отклик.

— Может, ты и прав, — отозвалась я. — Нужно посмотреть вбиблиотеке. И спасибо. За совет. — «И, — подумала я, — за то, что так обо мнедумаешь».

— Не за что. — Балтазар улыбнулся, снова продемонстрировавмне ямочку на подбородке, и тут мы услышали где-то рядом смех Кортни. Он глянулна меня с деланным испугом, и я прыснула. — Нужно срочно бежать.

— Скорее! — шепнула я, глядя, как он ныряет в ближайшийкоридор.

Хотя поддержка Балтазара помогла, я после допроса миссисБетани все равно чувствовала себя как выжатый лимон и решила немногопрогуляться, чтобы глотнуть свежего воздуха и успокоиться перед едой. Можетбыть, я сумею провести несколько минут в драгоценном одиночестве.

К несчастью, подобная мысль посетила не только меня. Наулице уже бродили другие ученики, слушали музыку и болтали. Я заметила стайкудевочек, устроившихся под деревом и ничуть не стремившихся в свои комнаты наланч. Вероятно, они сидят на диете перед Осенним балом, решила я, глядя, какдевочки шепчутся в тени старого вяза.

На улице был всего лишь один человек, которого мне хотелосьвидеть. Я узнала его по описанию Лукаса и первому дню в школе.

— Вик? — окликнула его я.

Вик ухмыльнулся:

— Я!

Со стороны можно было подумать, что мы старые друзья, а незаговорили впервые в жизни. Его взлохмаченные волосы песочного цвета торчалииз-под бейсболки, а в руках он держал айпод. Вик размашистым шагом подошел комне, вытащил из ушей наушники, и я сказала:

— Привет! Ты не видел Лукаса?

— Этот парень просто чокнутый. — В мире Вика «чокнутый» былокомплиментом. — Он выскочил из класса, я его типа спрашиваю: «Ты чего делаешь?»А он уже слинял, говорит — прикрой меня, ладно? Ну я и прикрывал, но ты же егоне заложишь? Ты классная.

Мы с Виком до сих пор не общались, так откуда он знает, чтоя классная? Разве только ему сказал Лукас. От этой мысли я улыбнулась.

— Так ты знаешь, где он?

— Если меня спросит учитель, я ничего не знаю. А тебе скажу:думаю, он где-то рядом с каретным сараем.

Каретный сарай стоял на северной стороне, у озера, в прежниедни в нем хранились коляски и экипажи, а сейчас располагались административныеофисы академии «Вечная ночь» и кабинет миссис Бетани. Что Лукас может тамделать?

— Прогуляюсь-ка я, пожалуй, в ту сторону, — небрежнозаметила я. — Просто прогуляюсь, и больше ничего.

— О-о-о, то-о-очно! — закивал Вик, словно я в самом делепридумала какую-нибудь хитрость. — Ты сообразила.

У него не все дома, решила я, неторопливо шагая в сторонукаретного сарая. И все-таки Вик казался славным парнем. И слава богу, вовсе нетипичным «вечноночевцем».

Никто не заметил, как я ушла далеко в сторону от остальныхучеников. Думаю, в том, что на тебя никто не обращает внимания, есть иположительные стороны: ты можешь уходить когда и куда угодно.

Здесь не было леса, чтобы в нем укрыться, только пологиехолмы, густо поросшие клевером, да несколько деревьев на равном расстоянии другот друга — возможно, посаженные, чтобы обеспечить хоть какую-то тень. Язаметила маленькую мертвую белку, точнее, ее ссохшийся трупик. Ветер безнадежношелестел в ее хвосте. Я сморщила нос, стараясь не смотреть туда, и сновасосредоточилась на своих поисках, шагая медленнее и по возможности бесшумнее внадежде найти Лукаса.

Длинное белое здание каретного сарая было одноэтажным. Идействительно — какой смысл строить второй этаж для лошадей? Его окружаливысокие деревья, отбрасывавшие такую густую тень, что под ними было практическитемно, лишь несколько дрожащих лучиков света достигали земли. Я на цыпочкахзашла за угол и увидела, как Лукас вылезает из окна миссис Бетани. Он легкоспрыгнул на землю и аккуратно закрыл за собой окошко. Потом обернулся и увиделменя. Бесконечную секунду мы просто смотрели друг на друга, и у меня возниклоощущение, что это он застукал меня за чем-то предосудительным, а не наоборот.

— Привет! — выпалила я.

Вместо того чтобы поспешно подыскать какое-то оправданиесвоему поведению, Лукас улыбнулся:

— Привет! А почему ты не на ланче?

Он подошел ко мне, и я сообразила, что Лукас решилпритвориться, будто ничего не случилось и я не видела ничего особенного. Аможет, дело в том, что я сказала ему «привет», вместо того чтобыпоинтересоваться, что он задумал?

— Думаю, я просто не голодна.

— Что-то не похоже на тебя — уклонятся от разговора.

— Разговора о ланче?

— Я просто удивляюсь, почему ты не спрашиваешь меня, зачем явлез в кабинет миссис Бетани.

Я с облегчением выдохнула, и мы рассмеялись.

— Ну, раз ты готов мне об этом рассказать, значит, ничегоособенно дурного тут нет.

— Моя мама не устает повторять, что подпишет мне разрешениена поездки в Ривертон по субботам только в том случае, если я в серединесеместра получу одни пятерки. Но мне кажется, что она его уже подписала, а я неочень-то уверенно чувствую себя на химии, поэтому решил убедиться. Посмотреть,лежит ли согласие в моем личном деле. Я же говорил тебе, что не умею играть поправилам.

— Конечно. — Даже если и не очень хорошо так поступать, ведьв этом нет ничего особенно плохого, правда? Мне было легко доверять Лукасу. — Ичто, нашел?

— Да. — Его самодовольство показалось мне немножконаигранным, и я улыбнулась. — Даже если я получу четверку, путь свободен.

— А что такого важного в этих выходных? Летом я провелакакое-то время в этом городке, до того, как вы все сюда приехали. Поверь,ничего особенного там нет.