Патрис перескочила на дерево, с него вниз и приземлиласьаккуратно, как гимнастка, спрыгнувшая с брусьев. Я последовала за ней, царапаяладони о кору.

Боясь, что нас обнаружат, я внимательно прислушивалась иочень хорошо слышала все звуки вокруг: смех из чьей-то комнаты, шорох первыхосенних листьев, падавших с деревьев, уханье еще одной охотящейся совы.Прохладный ночной воздух заставил меня вздрогнуть. Мы побежали через территориюшколы в лес. Патрис умудрялась пробираться по подлеску бесшумно, я ей искреннезавидовала. Может, когда-нибудь и я сумею передвигаться так же, но пока мнебыло трудно это представить.

Наконец мы увидели огонь. Костер на берегу озера разожглинебольшой, чтобы он не привлекал внимания, но достаточный, чтобы согретьсяоколо него. Он отбрасывал жутковато мелькающие блики. Ученики теснилисьгруппками, тут и там, перешептываясь и пересмеиваясь. Не этот ли смех я слышалав вечер пикника? Внешне они выглядели как обычные тусующиеся подростки, но ввоздухе ощущалась какая-то энергия, обострявшая мои чувства, и все движенияказались мне напряженными, а улыбки откровенно жестокими. Я вспомнила, чтоподумала, встретив Лукаса в лесу во время той памятной стычки: иногда, глядя нанекоторых людей, ты вдруг замечаешь, что в них что-то диковатое и необузданное.Эту диковатую необузданность я сейчас чувствовала здесь.

Из чьего-то радиоприемника доносилась музыка, плавная игипнотизирующая. Я не знала, кто поет, — пели не по-английски. Патрис тут жеисчезла среди своих друзей, и я осталась стоять в одиночестве, не зная, кудадеть руки.

В карманы? Нет, глупо. Подбочениться? Ну да, и выглядеть,как будто я на что-то злюсь. Нет. Стою тут, словно паршивая овца, — бредкакой-то.

— О, привет! — сказал Балтазар. Я не заметила, как онподошел — в черном замшевом блейзере, с бутылкой пива в руке. Пламя костраокрасило его лицо теплым светом. Со своими волнистыми волосами, тяжелойчелюстью и густыми бровями он выглядел крутым парнем, драчуном, таким, чтоскорее нанесет удар, чем отпустит шутку. Но стоило посмотреть ему в глаза, и тыпонимал, что человек он вполне общительный, потому что в них светились ум июмор. И никакой жестокости в улыбке. — Хочешь пива? Там еще осталось немного.

— Нет, спасибо. — Должно быть, он даже в темноте понял, чтоя покраснела. — Я... гм... еще несовершеннолетняя.

Несовершеннолетняя? Можно подумать, кому-то из них есть доэтого дело. Могла бы просто написать на лбу «зануда» и сберечь всем время.Балтазар улыбнулся, причем не так, будто насмехался надо мной.

— Ты знаешь, раньше даже дети делали глоток-другой вина засемейным столом. А врачи советовали женщинам, чьи младенцы плохо сосут, даватьим немного пива, как дополнительную пищу.

— Это было тогда, а не сейчас.

— Тоже верно. — Он не стал настаивать, а я поняла, что онничуть не пьян, и слегка расслабилась. Рядом с Балтазаром, несмотря на его рости очевидную силу, ты начинал чувствовать себя спокойно. — Я с первого дня вшколе все искал случая сказать тебе «привет».

— Правда? — Надеюсь, я это не пискнула.

— Предупреждаю сразу, у меня на уме только нехорошие вещи. —Должно быть, Балтазар разглядел выражение моего лица, потому что добродушно,рокочуще рассмеялся. — Твоя мать сказала, что учила тебя и раньше, вот я ихотел, чтобы ты посоветовала мне, как понимать ее жесты. Нужно знать секреты своихучителей, верно?

Я решила, что мама не будет против, если я ему расскажу.

— Следи внимательно и жди, когда она начнет слегкаподпрыгивать на пятках.

— Подпрыгивать?

— Ну да. Обычно это означает, что она очень возбуждена, ну,заинтересована чем-то, понимаешь? А если она чем-то заинтересована, то думает,что и тебя это должно интересовать.

— А это, в свою очередь, непременно отразится на результатахэкзамена.

— Точно! Ты понял.

Он снова засмеялся, и на подбородке у него появилась ямочка,придававшая ему шаловливый вид. И моя преданность Лукасу несколько поколебалась— невозможно было не заметить, насколько Балтазар симпатичный. После того какЛукас всю прошедшую неделю меня игнорировал, я уже не знала, заслуживает ли онмоей преданности. Кроме того, всегда приятно внимание такого красивого парня,как Балтазар.

Он подошел ко мне чуть ближе.

— Думаю, я не пожалею, что мы познакомились. Честное слово.

Я улыбнулась в ответ и целые три секунды воображала, чтовечеринка все-таки будет веселой.

И тут появилась Кортни, в очень короткой черной юбке и вбелой блузке с очень глубоким вырезом. У нее были не особенно соблазнительныеформы, и она компенсировала это отсутствием лифчика, что сейчас очень бросалосьв глаза.

— Балтазар! Давно не виделись в неформальной обстановке!

— Уже увиделись. Что дальше? — Похоже, Балтазар обрадовалсяпоявлению Кортни еще меньше, чем я.

Но она то ли не поняла этого, то ли ее это мало волновало.

— Кажется, мы уже целую вечность не тусовались в однойкомпании! Очень давно. В последний раз мы виделись в Лондоне, да?

— В Санкт-Петербурге, — поправил ее Балтазар.

Он произнес название города с такой легкостью, словноотбросил в сторону бумажный стаканчик. Похоже, для него не проблема пересечьокеан.

Руки Кортни разглаживали его блейзер, пальчики как быневзначай обрисовывали бугры мышц. Вот тут я ей позавидовала — не внешностистарлетки и не межконтинентальным путешествиям, а дерзости. Будь я тогда, влесу, с Лукасом хотя бы вполовину такой же храброй, сумей прикоснуться к немуили воспользоваться его замечанием насчет «пай-девочки» как поводом для флирта,может, он и не вел бы себя сейчас со мной как незнакомец. Тут в мои фантазиивторгся голосок Кортни:

— Ведь ты сейчас ничем не занят, Балтазар?

— Я разговариваю с Бьянкой.

Кортни кинула на меня взгляд через плечо; она распустиласвои белокурые волосы, достигавшие талии, и, когда мотнула головой, по нимпробежала волна.

— Ты можешь рассказать что-то интересное, Бьянка?

— Я... — «И что ты хочешь от меня услышать?» Впрочем, любойответ был бы лучше, чем то, что я ляпнула: — Мм... нет.

— Значит, ты не будешь против, если я ненадолго уведуБалтазара, правда? — И потащила его за собой, не дожидаясь моего ответа.

Он посмотрел на меня, и я поняла, что достаточно одногомоего слова, чтобы он остановился. Но я просто стояла и беспомощно смотрела имвслед.

Кто-то захихикал. Я оглянулась и увидела Эрика. Несмотря наневерный свет костра, я не сомневалась, что он показывает на меня.

Я отошла от костра, чтобы не путаться под ногами у других идождаться Патрис или еще кого-нибудь, настроенного мало-мальски дружелюбно. Скаждым шагом я чувствовала себя все лучше и лучше и наконец поняла, что простоухожу.