не откладывалась в памяти наблюдателя, который потом описывал её, как Богиня на душу положит. Главное, при этом не использовать никаких заклинаний. Но в нашем положении это было бы довольно глупо: слишком близко мы находились к Совету, чтобы не беспокоиться, что они засекут магические возмущения, пусть даже совсем незначительные. Во всяком случае, дедушка строго-настрого запретил использовать что-то рядом с Советом.

— Что вы посоветуете из вашего меню? — тем временем допытывался Шарль.

— У нас всё вкусное.

Официант был очень молод, но преисполнен собственной важности. С одной стороны, его можно было понять: в такое заведение абы кого не брали, но с другой — он же работает тут не шеф-поваром и даже не на подхвате на кухне, а всего лишь разносит результаты чужого труда. Так что его важность выглядела смешно и не слишком уместно.

— Не сомневаюсь, с такими-то соседями. — Шарль кивнул в сторону здания Совета и сделал паузу, давая официанту высказаться про магов, наверняка часто здесь обедающих, но тот дипломатично промолчал. — Но в любом случае что-то получается лучше, что-то хуже. А за каким-то блюдом к вам наверняка приезжают с самых отдалённых районов. — Он поманил пальцем официанта и, когда тот наклонился, прошептал столь тихо, что мне пришлось поднапрячься, чтобы услышать: — У нас первое свидание, я хочу произвести впечатление на девушку, понимаете?

Официант заулыбался, стал выглядеть ещё моложе, зато потерял толику своей важности. Но не всю, потому что следующей его фразой было гордое:

— Утку по-лорийски с апельсинами больше нигде так не делают, даже в самой Лории. Её к нам приходит есть сам мэтр Фаро.

— Неужели? — восхитился Шарль. — Сам мэтр Фаро? Тогда нам тоже нужно непременно попробовать, да, дорогая?

Я застенчиво кивнула, решив, что образ скромной девушки на первом свидании — самое то, что нужно. Хотя, честно говоря, я никогда не понимала стремления наших поваров запихивать апельсины во все блюда и громко именовать их лорийскими. Подозреваю, что в самой Лории эта утка называлась уткой по-шамборски, если вообще таковая делалась: к ним наши рецепты доходили с опозданием и ценились куда меньше, чем собственные.

Изучая меню, положила свою руку рядом с рукой Шарля, и он тут же накрыл её своей. Протестовать я не стала: всё равно нам еду ещё не скоро принесут, так почему бы не воспользоваться моментом хоть такой близости? Идиллическая сцена прервалась появлением Франциска.

— Мы с вами не условились, как я буду подавать сигнал бедствия в случае чего, — заявил он, пристраиваясь рядом с Шарлем, и сварливо добавил: — Смотрю, вы время не теряете, уже еду заказываете, что ж, ешьте, ешьте за себя и за меня. Удобно, конечно, когда компаньону не нужно ничего материального, зато он берёт на себя самое сложное.

Шарль даже не моргнул в его сторону, продолжая обрабатывать официанта.

— А что ещё к этой утке берёт мэтр Фаро? Салат, вино? Может, нам заказать то же самое? Почувствуем себя главой Магического Совета хотя бы за обедом.

Я нервно хихикнула, а Франциск оживился.

— Фаро здесь ест? Так, может, просто отравим его по-тихому?

Официант отошёл от стола, а Шарль возразил:

— Ваше Величество, травить противников недостойно.

— Почему это недостойно? Все приличные короли так поступают. Ты же не хочешь сказать, что короли Шамбора все как один неприличные? Про других я ещё могу согласиться, там всякие бывали у власти, но не у нас.

— Кроме того, — продолжил Шарль, — даже если покушение удастся, в чём я сильно сомневаюсь, поскольку желающих расправиться с Фаро наверняка немало было и до нас, а значит, он наторел в изобличении таких покушений и противостоянии им. Так вот, даже если покушение удастся, наших проблем это не решит.

— Почему это, мажонок? — вдохновлённый своей идеей, призрак никак не хотел от неё отказываться. — Смерть Фаро приведёт к грызне за место. На пару лет им будет не до нас. Он же преемника не готовил.

— Вряд ли будет грызня, Ваше Величество, — задумчиво сказал Шарль. — Есть у меня мысли, кого могут выбрать в случае смерти нынешнего главы, но, пожалуй, озвучивать не стану, потому что грызня будет внутренней, а почуявшие слабину короля его уже не отпустят. Грызня внутри не помешает им выглядеть сплочёнными снаружи и продавливать свои интересы. Как ни крутите, Ваше Величество, в интересах всего Совета подвинуть монархию. Кроме того, артефакт Николь это не вернёт.

— Да, за артефакт стоит побороться, — согласился Франциск. — Так вот, если я застряну…

— Мы через час уйдём из этого кафе, и вы притянетесь к своей кости, — закончил за него Шарль.

— А если меня раздёргает на мелкие клочки протоплазмы? — возмутился Франциск. — Ты об этом подумал, мажонок?

— Подозреваю, что вас, Ваше Величество, даже прицельным ритуалом не уничтожить.

На утверждение Шарля Франциск не обиделся, напротив, оно ему польстило. Перо на шляпе восторженно заколыхалось, а сам призрак принял горделивый вид полководца, восседающего на коне и озирающего поле выигранной битвы. Поле впечатляло размерами и количеством поверженных врагов.

— Да, нас, Лиденингов, просто так не выведешь, — согласился призрак. — Ладно, уговорили на рискованный эксперимент. Но час — маловато. Давайте полтора заложим? А то выдернете меня в самый неподходящий момент. Мало ли что интересного я там угляжу?

Он исчез так же неожиданно, как и появился, поэтому реплика Шарля о том, что у призраков все моменты не подходят для выдёргивания, адресата не достигла.

— Я так надеялся, что удастся посидеть вдвоём, — проворчал Шарль.

— В этот раз он доберётся до Совета, — предположила я. — Я в него верю. Он целеустремлённый.

— Добраться-то доберётся, — согласился Шарль. — Но не факт, что задержится. Его Величество уж очень непредсказуемый.

Он посмотрел в окно, из которого был прекрасный вид на здание Совета. Франциска я не заметила, но это не говорило о том, что он уже у цели: с него сталось бы двигаться кружным путём, запутывая следы и пугая местных котов, чующих призрака. Но главное — двигаться к артефакту, который что-то у меня запер. И я чувствовала, что это что-то мне жизненно необходимо, пусть я даже пока не знала, что это.

— Как ты думаешь, что мог у меня заблокировать Совет? — спросила я. — Я всю голову сломала, но так ничего и не придумала.