— Будь особенно осторожна. Чуть не забыл вам сказать, чтокое-кто из наших почуял, что ваш отец неподалеку. Сам я не чувствую егоприсутствия, но Август де Фортунато вполне может оказаться рядом, а я и незамечу. У него есть дар.

— Спасибо, что сказали.

— Через день-два я войду с вами обоими в контакт. У меняесть несколько помощников, с которыми мне надо связаться. Не все они из этоговремени. На это, видимо, уйдет весь завтрашний день.

Контакты сквозь время требовали напряжения. Хоть жизни всехСтранников протекали, в каком-то смысле, одновременно, независимо от того, вкаком столетии они родились, их связь друг с другом то усиливалась, тоослаблялась из-за множества факторов. Сама Майя редко пыталась усилить такиесвязи, каждая попытка стоила ей слишком больших усилий.

— Спасибо, Хамман. Удачи вам.

Он захлопнул дверь сразу, как только она вышла. Гилбринстоял, прислонившись к стене в нескольких метрах от нее. Руки в карманах, налице — обычная хитрая ухмылка.

— Ну что, двинулись?

— Ты, по-моему, уже двинулся.

Он хлопнул себя по груди, как будто пораженный ее колкостью.

— Бог мой, сегодня я это слышу лишь в первый раз.

Майя прошествовала мимо. Гилбрин хмыкнул и прошел за ней.

Они вернулись к своему «доджу» и быстро покинули здание.Пока они не выбрались на улицу, никто не заговорил. К этому времени осталисьлишь отблески света.

— Поразительно пустая трата времени, — заметил Бродяга.

— Что ты имеешь в виду?

Визит был коротким, но Майе показалось, что они хотя быначали составлять план. К Хамману Таррике она испытывала доверие.

— Он такой же молчун, как, по его словам, был Макфи.

Я не говорю, что он ничего не сделает, но, дорогая, неудивляйся, если нам достанутся только объедки. — Гилбрин улыбнулся Майе. — Ятолько говорю, что мы и сами должны искать выход.

— И что мы должны делать?

— Ну, сначала, я полагаю, надо поймать господина Таррику наслове и воспользоваться ночлегом, который он предложил. Я весь день был зарулем, Майя, весь измочален. И поесть нужно что-нибудь, так сказать, вдогонкуего виски.

В надвигающейся темноте она не могла разглядеть его лица, нознала, если Гилбрин признавался, что устал, значит, он очень устал. Этот рыжиймалый рядом с ней обычно любит демонстрировать, что в состоянии делать больше,чем по силам другим. Его комичная внешность скрывала твердого и верного долгучеловека, всегда старавшегося сделать для друзей все, что мог.

«Может, за это я его когда-то и любила».

Майя откинулась на сиденье и стала смотреть в окно.

Наивна ее вера в Таррику или нет, но она соглашалась сГилбрином, что следует воспользоваться предложенным убежищем. Она и самачувствовала себя измотанной, ей пришлось не только разбудить в себе свою истиннуюличность, но еще и менять внешность на более соответствующую ее настоящемувиду. Довольно утомительное занятие.

Она моргнула. На секунду ей показалось, что какая-тостранная фигура скрылась за углом. Она оглянулась, стараясь в последний моментразглядеть, что там было, но его то ли проглотила наступающая тень, то ливообще там не было.

— В чем дело, дорогая?

— Показалось, что я заметила, не обращай внимания. Я тожеустала. Не может быть, чтобы…

Гилбрин на мгновение помрачнел, затем снова обратил всевнимание на дорогу. Сначала Майя наблюдала за ним, но затем ее взглядвозвратился к окну. Она надеялась, что отель уже близко, теперь оначувствовала, что этот день опустошил ее сильней, чем казалось раньше.

Она размышляла о том, что ей показалось, будто она виделачеловека с головой птицы.

***

Оно возникало, как едва ощутимый черный цвет, сияющий впустом офисе здания не более чем в двух кварталах от башни, куда раньшенаправился Голландец. Одни лишь Рошали знали о его существовании, и лишь онипонимали причину его появления.

В мир входил хозяин.

В пустом офисе находилось с дюжину охотников различных форми размеров. Они сидели на корточках, висели, восседали на жердочках, в позепокорности стояли на коленях.

Все они были черны, и у всех — полосатые глаза без зрачков.

И хотя временами в их облике появлялось что-то человеческое,они и отдаленно не походили на свои будущие жертвы и еще меньше напоминаликаких-либо других живых существ.

Многие шипели, предвкушая неистовство погони. Охотники жили,чтобы служить хозяину. Другой цели они не знали. Лови того, кто нужен хозяину,и тащи его к нему. Что он потом с ними делал, они не знали и не интересовались.Знали только, что если они доставят добычу, то награда будет велика.

— Сын Мрака, — шипел один.

— Сын Мрака, — вторили ему другие.

— Властелин Теней.

— Властелин Теней.

— Призрачный Принц.

— Призрак.

Порыв ветра, взявшийся ниоткуда, пронесся по помещению,заставляя умолкнуть нечеловеческую аудиторию.

В самом центре появилась темная сфера, она вращалась всебыстрее и быстрее, увеличиваясь с каждой секундой. Все твари теперь молчали,неотрывно глядя своими странными глазами на разрастающийся шар. Ни единый звук,ни единое движение не потревожили торжественность момента. Рошали не толькопочитали своего хозяина, но и страшно боялись его.

Все быстрее вращалась сфера, и чем быстрее она вращалась,тем быстрее росла. Из крохотного шарика она превратилась в нечто, превосходящееразмерами любую из темных тварей. Она раздувалась, заполняя все больше места изаставляя ближайших охотников убраться подальше, чтоб не попасть в вихрь еевращения.

Затем, больше не расширяясь, сфера содрогнулась ирассыпалась на пылинки, разлетевшиеся по комнате. Там, где они пролетали,оставался белый след. Следы расширялись, покрывая самые дальние уголки. Корчасьот страха, Рошали все же не убегали, когда эта белизна текла мимо них.