– А если снова девочка? – с живым любопытством осведомилась Фарина.

– Ну, второй раз Мариленой не назвать, а жаль, – добродушно хмыкнул мужчина.

– Фариной назовите, – посоветовала девушка. Смутилась на секундочку, но тут же продолжила: – А что? Хорошее имя. И редкое.

Мужчина заулыбался, а стоявшая перед нами дама обернулась и покачала головой. Но не осуждающе, а скорее с показной строгостью. Чувствовалось, что ей тоже хочется и поговорить, и послушать байки.

Фарина наклонилась ко мне и вполголоса произнесла, кивнув на малышку, торжественно сжимавшую в кулачке одинокую алую розу:

– Ну мы-то, понятное дело, о лучших женихах просим, женщины постарше – о детях, а эта пичужка о чем?

– А я ни о чём не прошу, – у девочки оказался отменный слух, и она ответила с необычной для её возраста серьёзностью. – Я поздравляю покровительницу с днём рождения.

– Ахм, – казалось, Фарину смутил спокойный ответ моей тёзки, и она торопливо отвернулась, вглядываясь в темноту и силуэты впереди. – Уже скоро, – забеспокоилась она, – а сестры всё нет.

Я тоже посмотрела в ту сторону. Действительно, люди перед нами редели, и уже становилось предельно ясно, что мы приближаемся ко… дворцу, из которого мне только что удалось сбежать.

Ворота были распахнуты внутрь парка, но вход перегорожен высокой витиеватой решеткой. По обе стороны от неё дополнительно дежурил гвардейский караул, хотя никаких попыток проникнуть внутрь или другого неподобающего поведения я не заметила. Наоборот, чем ближе к решетке, тем молчаливее и торжественнее становилась цепочка людей, преимущественно молодых женщин и девушек. Шум площади начал отдаляться, словно упавший магический занавес отгородил от повседневной суеты нарождающееся таинство.

Я шагнула в сторону, глядя между силуэтами. Что это они делают? Загадочный ритуал, как по мне.

Посетители возлагали цветы к воротам парка, и от целой кипы распустившихся пряных роз меня вновь замутило. Некоторые женщины опускались на колени, чтобы бросить сложенные листочки бумаги между прутьями решетки в огромную корзину, стоявшую на дорожке. Эта дорожка, я проследила, вела прямёхонько к центральному входу разукрашенного симпатичного дворца, залитого лучами золотой и розовой подсветки – будто сказочный пряничный домик в потеках карамели и глазури.

Моему дворцу, между прочим.

– Марилена! – с тревогой окликнула меня Фарина. – Не уходи далеко!

Но ноги сами несли меня вперёд. Напрямую к решетке не подойти, туда действительно пропускают строго по очереди, но вот слева и справа, у высоких каменных стен, я увидела и других людей, шепчущих что-то в ладони, а потом… Я обогнула высокую дородную даму и заметила, как девушка в коротком плаще прикрепляет золотой полыхающий контур в виде сердечка прямо на стену. И таких сердец становилось всё больше, они сверкали и горели красным, розовым и золотым, ярусами расцвечивая парковую ограду. Феерическое зрелище.

– Красиво, правда? – выдохнула у меня над ухом Фарина со сладкой мечтательностью и вдруг дёрнула меня за рукав. По счастью, за правый, так что аргант на руке не обнаружила. – Ты куда рванула-то?

– Посмотреть, – честно призналась я.

– Да уж, есть на что, – снова вздохнула Фарина и зачастила: – Пойдем, сестра пришла, я её в очередь, а сама за тобой. Пропустишь – и сегодня уже не успеть. Глянь, сколько народу, а ворота через час закроют.

– Ты иди, – негромко сказала я.

– А! – предположила девушка, проследив за моим застывшим взглядом. – Огонь-сердце хочешь купить? Это правильно, только поторопись!

Она поспешно направилась обратно, а меня едва не толкнули. Вернее, хотели толкнуть, но сработала молниеносная реакция: я крутанулась, избегая физического контакта, и машинально вздёрнула агрант.

Тьфу ты, это оказался всего лишь мальчишка-коробейник. Я быстро отпустила руку, гася воинственное гудение энергии в магическом оружии.

– Девушка, купите огонь-сердце! – заорал он, щуря на меня глаза. – Вам же сердечко желаний надо? Вот у меня всяких полно, и красных – на яркую любовь, и розовых – на красоту, и зелёных – на женское здоровье, и золотых – на богатого жениха аль поклонника! Берите сразу два или три?

Я задумчиво посмотрела на лоток.

– Качество прекрасное! – тут он дёрнул плечом и честно уточнил: – Ну, не хуже, чем у многих. Зато у меня дешевле, чем в лавках! Так чего желаете? Интересует красота, здоровье, деньги, мужчина?

Несмотря на маяту в сердце, я не сдержала улыбки.

– Интересует технология локального освещения, – заценила я шар, реющий в двух локтях над его лотком. – Это не магия, её по таким пустякам не тратят. Так что это? Похоже на синтерийские разработки.

– Ты не из столицы, что ли? – Парень впал в ступор и по причине моего глубоко провинциального невежества мгновенно перешёл на «ты». – Понятия не имею, все давно такими пользуются. Лучше огонь-сердце купи. Или вот календарь новый выпустили, полистай. Да не так, пальцем просто по рамке води…

Не желая терять покупательницу, он старательно подавил вздох пренебрежения и передвинул осветительный шар так, чтобы поток лился на резную рамку размером две на четыре ладони, на которой золотым вензелем было написано название месяца и причудливой вязью шли числа.

– На каждый месяц новый магиснимок, всего шестнадцать, как и полагается, – рекламировал парень. – Полистай, такого полного и красочного календаря ещё поискать! И это всего за десять рейтаров!

Он продолжал болтать, а я водила пальцем слева направо, и с каждым движением изображение на картине менялось. Вернее, менялись название месяцев и одеяния, а вот сам сюжет оставался всё тем же: на кровати, сплошь усыпанной розами самых слащавых розовых оттенков, лежала очень бледная девушка с безвольно поникшими руками.

Так вот почему у платьев в тайной гардеробной был такой странный фасон… отстранённо подумала я, чувствуя нарастающий гул в ушах… это чтобы расшитый сверкающий подол эффектно раскинуть по всем трём ступеням, ведущим к ложу. А на спине и в самом деле украшения не нужны – кто их увидит-то…

Но… ведь этого не может быть. Я прищурилась, хотя зрение никогда меня не подводило. Как и интуиция, что уже давно посылала сигналы, но которой я не хотела, отказывалась верить. Этого просто не может быть. Никак не может.

– Она мертва? – Мой голос не дрогнул, но слегка осип.

– Нет, что ты! Принцесса спит под заклятием! – взвился парень и вдруг глянул на меня остро: – А ты случаем не из атеистов будешь? Из тех отступников и мятежников, которые протестуют и требуют экспертизы?

И оглянулся по сторонам, будто в поисках городской стражи.

– Нет, – предельно честно ответила я, и мальчишка успокоился, погас также мгновенно и стремительно, как и вспыхнул.

– Дорого? – прозорливо предположил назойливый продавец и пытливо заглянул мне в лицо. – Тогда возьми малый магиснимок для домашней молитвы.