«Это мы еще посмотрим», – усмехнулась я про себя, но внешне изобразила понимание, не забыв подмешать чуточку раскаяния.

– Итак, вернемся к нашим баранам.

Так то давно пора!

– Подведем итоги. Вы по-прежнему утверждаете, что живым Краснопольского не видели, клиенткой его не были и, кто его вызывал последние два месяца на ваш адрес, не знаете?

– Да, – я кивнула.

– Вы также утверждаете, что в тот вечер не наряжались в красное кимоно и белые сапожки и не встречали убитого на пороге своего дома?

– Да, – снова лаконичный ответ – что тут добавить?

– Вы также готовы поклясться на Библии, что не представляете, куда в итоге делся наряд, в котором вас видел свидетель. Как его там…

– Олух, – подсказала я.

– Олух, – машинально кивнул Коломойский, но тут же, опомнившись, заглянул в свои записи и поправился: – Сергей Петров он. По паспорту. Нехорошо, Арина Юрьевна, имен соседей не знать.

– Угу, вы еще скажите, чтобы у своих паспорта проверяли. Хотя с вас-то, конечно, станется…

– Опять? – брови Коломойского сошлись на переносице.

– Простите. Привычка – вторая натура. Просто так за секунду не избавишься.

– Итак, вернемся к вашей версии. Некто, желая… Даже не знаю… упрятать вас в тюрьму, придумал крайне сложную схему. Каким-то образом, пока не представляю каким, в течение двух месяцев заказывал Краснопольского на ваш адрес и представлялся ему вами. Во всяком случае, «коллегам» он не раз хвастался, что дер… тра… короче, занимается любовью с известным кулинарным блогером Ариной Тарелкиной. Опять же не знаю как, его перехватывал или принимал у вас так, что вы даже не замечали этого. Как-то водил за нос самого убитого, ведь, если верить показаниям его сослуживцев, тот был совершенно уверен, что спит с вами. То есть ему не пришло в голову зайти на ютуб и посмотреть ролики.

Я пожала плечами – мало ли у кого какие странности.

– Отсутствовало у парня элементарное любопытство, и что с того? Не понимаю, отчего это должно быть моей проблемой.

– В том-то и дело, что она именно ваша. Но отбросим эту странность, вернемся к другим. Их в этом деле предостаточно. В вечер убийства, когда вы, по вашим же словам, были дома. И вы, и ваша помощница. Некто каким-то образом проник в дом, переоделся в вашу (вы сами признаете, что она ваша)…

– Нет, не так! Я этого не утверждала. Да и откуда бы мне знать, что конкретно видел олух? Я лишь сказала, что у меня был описанный им наряд. Был и сплыл. Теперь его нет. Не более того.

– Хорошо. Значит, некто, очень похожий на вас – прическа, комплекция, рост, переоделся в вашу или похожую одежду, встретил Краснопольского на пороге вашего, подчеркиваю: вашего дома и впустил его внутрь. И все это буквально под носом у вас и вашей помощницы. Так?

– Выходит, что так, – я сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Ничто не должно выдать моего волнения. – Понимаю, как все это выглядит, но другой истории у меня для вас нет.

– Хреново, – кажется, следователь и впрямь сожалел. – Но продолжим. Этот некто встречает парня. Как-то проходит вместе с ним внутрь – помощница утверждает, что точно включала сигнализацию. Проводит его через весь дом в вашу спальню, убивает там, стирает все следы и так же незаметно покидает жилище. И все это время ни вы, ни ваша помощница ничего не слышали. И проснулись только после того, как на пороге объявилась полиция. Я все верно изложил?

– Более или менее. Причем скорее более, нежели менее.

– Арина Юрьевна, – Коломойский смотрел на меня с жалостью – наверное, так смотрят на умирающую собаку, которую случайно сбили на дороге: жалея и понимая неизбежность трагичного финала одновременно. Ну, давай, добивай уже. Остался контрольный?

Но оказалось, этот парень мог меня удивить.

– А знаете, я вам верю, – произнес он, откинувшись на диван и проведя ладонью по его шелковой поверхности. Мне невольно захотелось повторить этот жест – очень люблю приятную прохладу гладкой мебельной обивки. Прикосновение к ней погружает меня буквально в медитативное состояние.

– Я вам верю, – повторил он.

– Неожиданно. Почему?

– Ну, либо все это правда, либо вы беспросветная дура, непонятно, на что рассчитывающая и даже не озаботившаяся спрятать концы в воду. Ну, допустим, сразу после убийства еще ладно, но теперь… вся эта история с кимоно, олухом, тьфу – Сергеем… Как-то чересчур все гладко. В подобной ситуации нужно либо сразу сдаваться, либо идти до конца, подкупив соседа, убив его, не знаю, соблазнив – с вас станется. А вот так открывать все карты… может либо совсем идиот – не возмущайтесь, вы на идиотку не похожи, – либо невиновный.

– Но есть же и третий вариант, – в меня будто черт вселился. Мне бы согласиться, так ведь нет, – что, если я коварна? И все это часть хитроумнейшего плана? Если я сознательно убеждаю вас в чрезмерной очевидности улик, чтобы навести на мысль о своей невиновности?

– Нет, – усмехнулся Коломойский, – не льстите себе. На роль Маты Хари вы не тянете. Убить любовника… Допускаю. Но тут либо-либо. Либо вы коварны и хладнокровны и не подставляетесь так глупо, либо глупы и наивны, но тогда вам не по зубам сложный план.

– А если я настолько глупа, что просто подставляюсь?

– Тоже нет. Одним словом, пока, – Коломойский сделал ударение на последнем слове, – я вам верю. Но хочу, чтобы вы понимали – веру мою к делу не пришьешь. – И не все зависит только от меня. Благодаря вашему покровителю начальство на меня не давит. Но и он не всесилен.

– Спасибо.

– За что?!

– За доверие. За то, что дело еще не в суде. За все, – я усмехнулась, – и авансом за то, что установите истину.

– В этом можете даже не сомневаться. О, – Коломойский вскинул запястье, проверяя время, – привычный, хоть и напрасный жест. Прямо напротив стояли старинные напольные часы, мерным стуком маятника отмечающие исчезающие из жизни минуты. – Черт! Я уже опаздываю. Опять получу нагоняй, а ведь так и не поговорили о главном. Впрочем, я все равно хотел сделать это наедине. – Мужчина бросил быстрый взгляд в сторону двери, словно подозревая, что кто-то за ней подслушивает наш разговор. Хотя, конечно, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кого именно он имеет в виду под «кто-то». Догадалась я и о предмете предстоящей тайной беседы.

– Это исключено! Не наша с вами встреча – тут проблем нет. Я понимаю, к чему вы клоните, но… Это исключено! – повторила я снова.

– И все же, Арина Юрьевна, – мужчина понизил голос до шепота, – нам обязательно нужно все это обсудить. Поверьте моему опыту, вывод напрашивается сам собой. Мне очень неприятно это говорить, но нам непременно нужно поговорить о вашей помощнице, – Коломойский оглянулся.

– Не озирайтесь. Алена никогда не станет подслушивать. – Чтобы доказать это, я подошла к двери, ведущей в хозяйственный блок, распахнула ее и продемонстрировала совершенно пустое помещение. – Вот видите. Она давно на заднем дворе, – взглядом указала на выход на террасу, расположенный в глубине узкого коридора.