В дому у вас большие перемены. Ты тогда после ноябрьских исчез, а через пару недель отчим Алевтины помер скоропостижно. После похорон она к матери переехала, та, говорят, совсем плоха стала, а заодно уж, чтоб своей сестрице сводной квартирку не оставлять. Здесь редко бывает, — Володя поднял рюмку. — Давай за встречу! — они чокнулись и выпили. — Теперь о грустном: Лёшка, сын твой, в феврале с кафедры ушёл. Слышал краем уха: сейчас у девицы какой-то проживает. А Ленка пока одна. Девка шебутная, вся в тебя. Вернулся бы, заодно за дочкой приглядишь, пока замуж не вышла, это же твоя квартира, — Володя внимательно посмотрел на приятеля. — Старая любовь не ржавеет, с Томой сошлись опять? — Плесков опустил глаза. — Но вам не по восемнадцать, у неё самой взрослая дочь, понимать должна…

— Забыть не могу, как Алевтина с матерью грязное белье за четверть века собрали, на белый свет вытащили и прополоскали на два голоса при Лёшке с Ленкой.

— Неприятно, конечно. Прояви характер, сам по-мужски поговори с детьми, они взрослые уже…

— Ладно, подумаю. Пока, вот деньги — дочке передай, пожалуйста, — Женька достал стодолларовую бумажку и протянул приятелю. — Давай ещё по одной на посошок…

После разговора с Володей Плесков решился. Первый визит сразу привёл к неудаче, он нос к носу столкнулся с сыном. Завидев входящего отца, Лёшка отвернулся и, пробормотав про себя: «Возвращайся откуда пришёл», ретировался в другую комнату, а дочка молчала и плакала. Женька предпочёл ретироваться.

Тут подоспели автомобильные курсы. Прежде чуравшийся всякой техники, Плесков с головой окунулся в неведомый прежде мир механизмов, и следующий визит отложился сам собой. После первых неизбежных страхов перед дорогой, Женька потихоньку пообвык. «Почему Ленка до сих пор не замужем? — раздумывал он, механически выжимая сцепление и давя поочерёдно на педали тормоза и газа по команде инструктора. Видавшая виды „копейка“ возмущённо тарахтела в знак протеста, но послушно крутила колёсами по неровному асфальту мостовой. — Кажется, в прошлом у неё постоянный кавалер имелся. А теперь вечерами дома сидит одна»…

Немного освоившись за рулём, Плесков решил снова попытать счастья. В этот раз повезло больше: дочка была одна. Дождавшись, когда она пройдёт на кухню, Женька зашёл следом и уселся напротив:

— Скажи, где парень, который прошлым летом часто провожал тебя, поссорились?

Вспыхнув, она подскочила, но Женька, твёрдо взяв дочь за руку, вернул на прежнее место. Она подняла глаза и вместо ответа расплакалась. Обняв, как в детстве, ладошки дочки своими большими ладонями, Плесков быстро-быстро потёр одну об другую и подул на них. Лена невольно улыбнулась сквозь слёзы:

— Да ну тебя,… — но прежний ледок уже подёрнулся трещинками. — Ты никому не скажешь? — вдруг спросила она, всхлипывая. Женька отрицательно помотал головой. — Прошлой осенью мы зарегистрироваться хотели, только я сказать не успела: они тогда выгнали тебя. Я уже в положении была, а мать, узнав, разоралась:

— Вся в папочку своего, с первым встречным готова,… — ну и всё такое. Его тоже выгнала, а меня заставила аборт сделать: нечего, мол, нищету плодить. Я никогда не думала, что она такая злая. Пап, как ты прожил с ними столько лет, я б от такой жены давно на край света сбежала, — она снова всхлипнула, — за что они с бабкой тебя и всю вашу родню ненавидят…

— Молодости не дано понять, что ненависть и любовь — сводные сёстры, и одна, постоянно карауля другую, ходит подле лишь в одном шаге, — процитировал Плесков и, заметив, что дочка смотрит недоумённо, поспешно добавил, — это не я, какой-то мудрец сказал.

Дочь горестно вздохнула:

— Мне от этого ни холодно, ни жарко… Пап, а ты вернулся из-за того, что просто жить негде или хочешь опять с мамой сойтись?

— В основном из-за тебя, остальное по обстоятельствам, — твёрдо заявил Женька. — Кстати, не возражаешь, если поживу здесь немного? Ты за хозяйку будешь, а Лёшка захочет — присоединится. Сейчас что поделываешь?

— В физматшколе здешней английский преподаю, немецкий подзабыла, не нужен никому.

— Вспомни, нам дела большие предстоят, — Плесков внезапно сообразил, как удержать дочь возле себя, и преисполнился решимости побыстрей претворить это в жизнь.

В конце лета Женька получил долгожданные права и пересел на новую «четверку». Окрылённый, он по утрам отвозил Тому на занятия и катался без цели по местам, прежде знакомым лишь как обычному пешеходу. Обширный участок мозга, бесконтрольно заполняемый с юности всякой всячиной, при наступлении лихих времён сковался чувством страха. Теперь за рулём машины оно незаметно прошло. Высвободившиеся из плена клетки жадно впитывали новую реальность.

По столице разгуливали бодрящие ветры перемен. Неизбалованные прежде излишним вниманием к своей персоне, многоуважаемые россияне, забыв, как им принадлежала вся страна, ринулись на давно ненужный во всём мире продуктовый и прочий хлам в блестящих упаковках, словно бабочки на свет. Женька стал регулярно мотаться на «четвёрке» по отдалённым городкам Подмосковья, где встречал партии втихую растаможенной техники и сопровождал их до покупателя. Такая схема охотно использовалась новоявленными бизнесменами, позволяя успешно избегать налогов.

Очень скоро фирме потребовался сотрудник со знанием иностранных языков, и Плесков осторожно предложил Томе кандидатуру Лены.

— Лично я возражений не имею, — спокойно ответила та, — тебе же лучше, если дочь рядом. Только вот, узнав о наших отношениях, согласится ли, обиды за пазухой не затаит?

— В прежней жизни это выглядело бы кощунственно, — пожал плечами Женька. — Теперь всё проще, ты руку помощи протягиваешь, её дело: принять или нет.

— А Алевтина твоя с сыном как отреагируют, когда до них дойдёт?

Об этом Женька как-то не подумал.

— Лёшка должен выбор отца уважать, уж коли так сложилась, — произнёс он после раздумья. — А что касается супруги, не век же мне оглядываться на неё.

— Ну, не знаю, я бы на её месте тоже испереживалась вся…

Решив ковать железо, пока горячо, в один из свободных вечеров Плесков затеял с дочерью задушевный разговор:

— Хочешь вместе со мной коммерцией заняться?

Ленка окинула его хитрым взглядом:

— А твоя… дама не против? — Густо покраснев, он утвердительно помотал головой. Дочка внезапно посерьёзнела:

— В прежние времена, папа, это, конечно, нонсенс, но беспросветная нищета так надоела. И потом, не съест же она меня, только маме с Лёшкой ничего пока говорить не будем…

При первой встрече женщины болтали о пустяках, поглядывая друг друга с испытывающим любопытством. Не желая служить яблоком раздора, Женька по-джентельменски удалился. «Не нужно было этого затевать, — мучительно размышлял он по дороге к табачному ларьку. Что недоступно оку, то и зуб неймёт. Теперь обоих могу потерять разом. Но с другой стороны, не появись на моём горизонте в своё время Тома, и Ленка бы не родилась. Вроде крестницы выходит»…