Вице-президент Руцкой, которому поручено было заниматься чеченской проблемой, в течение пяти дней не мог с ним связаться. Борис Николаевич отдыхал в Завидово и беспокоить себя никому не велел.

Кончилось все тем, что ЧП пришлось бесславно отменять, а крайним во всей истории был назначен вице-президент — единственный, кто, действительно, пытался изменить ход событий.

Ельцинский пресс-секретарь Павел Вощанов рассказывал, что когда исход ЧП стал понятен, президент позвонил ему и «велел сделать заявление, что, мол, президент России всегда выступал и выступает за мирное решение чеченской проблемы. Только за столом переговоров… А то у нас есть, понимашь, такие, которым, что в Афгане деревню разбомбить, что Чечню танками подавить…»[440]

Такое заявление абсолютно в духе Б. Ельцина. Он никогда не признавался в собственных ошибках и у него всегда находился стрелочник, который мог вообще к провалам ельцинской политики не иметь никакого отношения. Напротив, он любил уличать других людей в ошибках и грехах, свойственных ему самому. Когда в декабре 1991 года оформлял он развод с Горбачевым, присутствовавший на той исторической встрече «архитектор перестройки» Яковлев невинно поинтересовался: правда ли, что вы собираетесь снять Примакова? (Незадолго до того он был назначен главой внешней разведки.)

А Ельцин ему в ответ: «Примаков любит выпить. Это, понимашь, недопустимо…»[441]

Итак, через публичное унижение М. С. Горбачева, Б. Ельцин совершил еще одно преступление памятного 1991 года — запрет на деятельность КПСС на всей территории России. Затем последовал запрет на печатные органы КПСС и КПРФ: «Правду», «Советскую Россию», «Гласность» и целый ряд других газет, что явилось грубым нарушением закона. В дни августовских событий ЦК КПСС, как орган коллективного руководства, поддержал ГКЧП, в его поддержку выступили и многие ЦК компартий республик, обкомы, горкомы, райкомы партии, первичные парторганизации. Но после разгрома ГКЧП корабль развернулся на 180 градусов. Произошла, как утверждает Е. Гайдар, «антикоммунистическая революция, и многие начали открещиваться напрочь от партии». Сложили с себя обязанности членов Политбюро Назарбаев, Каримов, ряд руководителей компартий республик вышли из состава ЦК.

Снова и снова вспоминается, как Ельцин подписывал партийный указ. Право, на его лице мелькнуло какое-то садистское наслаждение. Думается, такие же чувства испытывали, читая эти два указа, некоторые соратники Ельцина, и прежде всего бывший главный идеолог КПСС последних лет Александр Яковлев. Правда, он молча сидел в зале, но на лице было ликование! Почему такие, как Яковлев, люто ненавидели, да и сейчас ненавидят КПСС, взрастившую их и выведшую на вершины власти? Вопрос не простой. Ельцин пытался как-то объяснить это. Получилось невнятно, неправдоподобно. Дескать, КПСС изжила себя, не оправдала надежды людей. Распустив партию, мы, демократы, просто-напросто сделали то, что хотело большинство народа. И волю этого большинства почувствовали и путчисты — они сдались.

На самом деле — все не так. Есть люди, с детства обиженные Советской властью, которые не могут простить обид. Это мелочные, мстительные люди. Ельцин из таких. Он ведь никогда не был снисходительным к другим, старался переломить через колено, стереть в порошок. У него характер такой — обижен же Ельцин на Советскую власть за раскулаченного деда, за отца.

И сам он об этом говорит совершенно откровенно:

«Пожелтевшая, почти остывшая папиросная бумага. Канцелярский картон. Фиолетовые стойкие чернила. Передо мной «Дело № 5644», по которому в 1934 году проходила группа бывших крестьян, работавших на стройке в Казани. Среди них мой отец Ельцин Николай Игнатьевич.

Было ему в ту пору двадцать восемь лет. Почему он проходил вместе со своим братом Андреем? Брату было и того меньше — двадцать два.

Перед этим семью нашу «раскулачили». Сейчас мы все начинаем забывать, что это такое. А все было, как говорится, проще пареной репы. Семья Ельцина, как написано в характеристике, которую прислал чекистам в Казань наш сельсовет, арендовала землю в количестве пяти гектаров. До революции хозяйство отца было кулацкое, имел водяную мельницу и ветряную, имел молотильную машину, имел постоянных батраков, посева имел 12 га, имел жатку-самовязку, имел лошадей до пяти штук, коров до четырех штук…»

Имел, имел, имел… Тем и был виноват — много работал, много брал на себя. А Советская власть любила скромных, незаметных, невысовывающихся. Сильных, умных, ярких людей всех не любили и не щадили.

В тридцатом году семью «выселили». Деда лишили гражданских прав. Обложили индивидуальным сельхозналогом. Словом, приставили штык к горлу, как умели это делать»[442].

Мог сын и внук любить власть, которая отняла у деда все, что он имел? Конечно же, не мог. Хотя обратите внимание на рассуждения Ельцина: «имел, имел, имел… Тем и был виноват — много работал…». А ведь чуть выше в деле № 5644, которое так усердно изучал Ельцин, сказано: «имел постоянных батраков». Вот ведь кто создавал богатство Ельцину-деду — батраки. И был он самым обыкновенным эксплуататором, против чего и боролась Советская власть.

Кстати, запрет партии пагубно отразился на миллионах и миллионах ни в чем не повинных ее членов. Демократы раздували шум вокруг мнимых миллиардов долларов, вывезенных за рубеж, вокруг золота партии. Гайдар даже нанял американских частных детективов, которые искали по всему миру партийные деньги, но нельзя найти того, чего нет, даже в угоду больному воображению. За эту гайдаровскую авантюру пришлось заплатить детективам несколько миллионов долларов из российского бюджета, т. е. из кармана налогоплательщиков.

Справедливости ради надо сказать, что не один Ельцин виноват в разгроме КПСС. Не меньшая вина тут и Горбачева, его предшественников. Коррозия некогда монолитной партии разъедала ее изнутри. С приходом Горбачева в партии начали образовываться фракции, различные течения, платформы. Он это всячески поощрял. К августу 91-го в КПСС состояло уже не 18 млн., а 14 с небольшим. Одни вообще демонстративно вышли из рядов КПСС, как это сделали М. Захаров сотоварищи, сожгли партбилеты, другие разбрелись кто куда: к Нине Андреевой, Анпилову, Бузгалину и Косолапову, Зюганову, Медведеву и Денисову, Липицкому и Руцкому, а позднее к Лимонову, Тюлькину, Шенину, Умалатовой.

Немалая часть присоединилась к Демократической партии Травкина, к Жириновскому, и т. д. и т. п. Одно это говорит о том, что внутри партии уже давно шли процессы, которые привели к столь печальному финалу. Эту боль за распадающуюся партию выразил известный советский (украинский) писатель, бывший заместитель Председателя Совета Национальностей Верховного Совета СССР, член ЦК КПСС Борис Ильич Олейник: