Он окликнул их:

— Мне надо попасть в зал заседания совета.

Клирики переглянулись, узнав опального епископа. О нем ходили разные слухи, но ясно было только то, что из разговоров с ним не выйдет ничего хорошего. Однако и открыто игнорировать его нельзя — епископская регалия, клинок из белой атланской стали, все еще при нем, и это означало, что официально Ферот не был лишен своего статуса. Впрочем, от пренебрежения никакой меч не спасет.

— Тогда вы идете не в ту сторону, — все же ответил один из клириков, хоть и подчеркнуто нехотя. — Поворачивайте назад.

— Кто-нибудь из вас может проводить меня? — спросил епископ. И немного погодя добавил: — Пожалуйста.

«Я никогда не смогу отыскать его самостоятельно, вновь оказавшись в теле Цитадели».

Атланы посмотрели на него как на умалишенного. Бывший комендант Темного квартала просто не мог не знать, где находится зал заседания совета архиепископов. Его поведение было крайне подозрительным, не говоря уж про внешний вид, и в иной ситуации клирики предпочли бы отказать ему под любым предлогом, но, к их глубокому сожалению, сейчас они направлялись именно туда.

— Пожалуйста, — повторил Ферот. Раньше он ни за что бы не стал так унижаться перед младшими чинами. Но с тех пор многое изменилось. — Это очень важно.

— Следуйте за нами, — вздохнул клирик и торопливо пошел по коридору, стараясь держаться от Ферота чуть дальше, чем на почтительной дистанции.

Его коллега вел себя более сдержанно, но тоже попытался отстраниться от епископа. Однако когда обычная невежливость стала напоминать откровенную грубость, молодой атлан больше не мог игнорировать правила приличия, давящие на него в тишине напряженного молчания.

— Значит, вас тоже пригласили на большой совет? — неловко поинтересовался он у Ферота.

«Большой? Когда это он успел стать большим?»

— Можно сказать и так, — уклончиво ответил епископ. — Есть кое-что, о чем должны узнать все, прежде чем будут приняты какие-либо решения.

— Тогда, наверное, вам следовало бы прийти раньше.

— Заседание уже началось?

— Оно и не заканчивалось. Со вчерашнего утра, — недовольно покачал головой клирик. — Мы только и успеваем бегать с бумагами туда-сюда по всей Цитадели. А они все спорят, ругаются. На смену одним приходят другие, потом третьи, затем возвращаются первые… И всем что-то надо от нас, простых служащих.

— О чем можно так долго спорить? — изумился Ферот.

Клирик бросил на него косой подозрительный взгляд. Как можно быть настолько оторванным от жизни?

— На совете обсуждается исход гатляуров.

— А, это… Конечно, что же еще…

— Вопрос важный, не спорю, — деловито кивнул молодой атлан. Он смог перешагнуть порог неловкости, как будто и вовсе забыл, что разговаривает с «тем самым» опальным епископом. — Но ведь можно все решить в частном порядке. К чему такая спешка?

«Каждый хочет успеть урвать кусок покрупнее. Гатляуры оставили после себя огромную дыру в экономике, обороне и политике. Желающих заткнуть ее найдется немало».

— Созвали все высшие чины Цитадели, совет архиепископов присутствует в полном составе, председательствует лично кардинал Иустин, — продолжил разговорившийся клирик. — Еще пришли феи, руководящие главными налоговыми и ростовщическими конторами, и они уже вторые сутки как не… ну… не занимаются тем, чем обычно занимаются феи. Но знаете, что самое странное? Кардинал пригласил на совет людей! Людей! Конечно, не абы кого, только латифундистов из пригорода и владельцев крупнейших цехов, строительных гильдий и складов. Но это же всего лишь люди!

«Иустин решил создать человеческую элиту, чтобы было проще держать будущих созданий Помраченного Света в узде. Умно».

— Каждый хочет внести свой вклад в благополучие Атланской империи, — развел руками Ферот.

— И вы тоже?

Епископ угрюмо усмехнулся.

— Да.

— Только не создавайте новых поводов для споров, ладно?

— Я их прекращу, — ответил Ферот.

— Хорошо, — клирик явно не поверил ему. — Желаю вам удачи… — он озадаченно посмотрел по сторонам: — Странно. Мы должны были уже прийти. И где Иурин?

— Кто?

— Он шел впереди.

«Прости, но, кажется, он остался в вашей Цитадели, а мы попали в мою…»

Клирик снова покосился на Ферота. Увидев его осунувшееся серое лицо и ссутулившуюся фигуру, молодой атлан внезапно осознал, что все это время вел беседу с тем, кого следовало бы избегать. И светлая душа Цитадели, наделенная то ли собственным особым разумом, то ли каким-то подобием инстинктов, почувствовала его недоверие к впавшему в немилость епископу.

— О, вот же зал совета! — воскликнул клирик, удивленно глядя на высокую дверь. Он мог бы поклясться, что мгновение назад ее здесь не было. Впрочем, если целые сутки бегать, выполняя поручения начальства, то и не такое может привидеться. — Наверное, Иурин уже там. А я опаздываю!

Атлан торопливо зашел внутрь, оставив Ферота в одиночестве посреди коридора.

Собравшись с мыслями и уняв дрожь в теле, епископ глубоко вдохнул, медленно выдохнул, шагнул к приоткрытой двери и мягко толкнул ее. Он уже принял решение, отступать слишком поздно. С его слов начнется новый мир. Мир, за который нужно бороться каждому и сообща.

* * *

Ферот прошел в зал и замер. Он не увидел никого, даже только что вошедшего клирика. За длинным столом никто не сидел, у рабочих стоек вдоль стен не суетились служащие и ассистенты, вокруг было пусто и тихо. Только изредка слышалось смутное эхо оживленной беседы, доносящееся до епископа словно из-под воды. Атланские чиновники и архиепископы, кардинал, феи, люди — все они здесь. И Ферот тоже, но в ином «здесь». Цитадель отгородила его от праведных созданий Света.

— Вот, значит, как? — обратился к потолку одинокий атлан посреди пустого зала. — Не можешь запретить мне говорить, поэтому сделала так, чтобы никто меня не услышал?

Крепость не ответила.

— Я понял. Вы связаны. Они не готовы прислушаться к моим словам, понять меня и сделать правильный выбор. Ты это чувствуешь и тоже отвергаешь меня. Я прав?

Эхо вопроса растворилось в тишине.

— Дай мне шанс. Прошу тебя… Я должен переубедить созданий Света. Времена меняются, так дальше жить нельзя! Пусть меня услышат! Если ты желаешь всем нам только блага, то позволь мне выступить перед ними, озвучить правду, которую и так все знают, но отказываются принимать! У меня есть решение! Я могу изменить мир к лучшему! Слышишь меня? Дай мне шанс! Умоляю…

Но Цитадель молчала, а зал заседания совета оставался для Ферота пустым. Похоже, озаренная твердыня не обладала ни разумом, ни чувствами. Она неразрывно связана с каждым атланом, создана их верой в собственную исключительность, материализована светлой силой и закреплена на теле древней фортификации благодаря непоколебимой вере в идеалы Света. Атланы и не заметили, как сами создали свою крепость