litbaza книги онлайнНаучная фантастикаПомраченный Свет - Ханыгин Антон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 167 168 169 170 171 172 173 174 175 ... 186
Перейти на страницу:
с ее хитросплетением коридоров, комнат и залов, каждый раз выстраивающихся так, как было необходимо хозяевам Цитадели, даже если они управляли ею неосознанно. Неудивительно, что Ферот стал для нее чужим.

— Здесь меня не услышат, — печально заключил епископ, выходя из зала. — И на что я только надеялся, если меня отвергает даже груда камней, воплощающая убеждения и образ мыслей моего народа…

Придется начать издалека. Борьба затянется, однако сдаваться нельзя, иначе от Атланской империи не останется ничего хотя бы отдаленно похожего на цивилизованную страну. Переписанные доктрины, противостояние в верхах власти, истребление целых рас, светлые создания, ставшие рабами. Помраченный Свет… Этого необходимо избежать.

Ферот пойдет туда, где его услышат. К людям. Епископ не собирался поднимать восстание, он лишь хотел, чтобы слова прозвучали громче. Тысячи голосов поддержат его, когда все узнают правду. Если перемены к лучшему не получается спустить с верхов, то нужно их поднимать с низов.

«Но я должен быть осторожен. Есть грань, за которую нельзя переступать. Иначе прольется кровь».

Все уже пошло не так, как планировал Ферот. Игра слов становится опаснее. Он хотел предотвратить геноцид, гражданскую войну и падение Атланской империи, но невозможно не увидеть в его действиях предпосылки ко всему этому. И епископ все понимал. Ему предстоит вызвать лавину, которую он же обязан будет сдерживать.

«Наверное, не зря меня считают безумцем», — хмыкнул Ферот, шагая по бесконечным коридорам. Но если страну могут спасти только решения и действия сумасшедшего, то это может означать лишь то, что со страной действительно что-то не так. Даже если в Цитадели думают иначе. Даже если он сам думает иначе.

А с чего вдруг у него появилась уверенность, что его решения верны, что правда — это правда? Ферот ведь уже осознал, что названное добром не всегда является им на самом деле, а злом порой считают недопонятое добро. Абсолютные понятия добра и зла — просто ориентиры, недосягаемая величина. И истина тоже. Нельзя знать наверняка — прав ты или нет. Но стремиться к этому знанию необходимо. Подтверждать и опровергать. Даже если одно означает неисправимые ошибки прошлого, а другое — неизбежный крах будущего.

В голове епископа вновь воцарился болезненный беспорядок. Судьба вечно ведет его не туда, куда нужно. Он стал чужим для своих, а для чужих еще не начал быть своим. Наверное, как-то так и выглядит создание Помраченного Света. А таким, по мнению прочих атланов, место либо в Могильнике, либо в рабстве, либо в казематах.

— И вот я здесь, — угрюмо усмехнулся Ферот.

Он остановился посреди небольшого внутреннего дворика, утопающего в тени окружающих его стен. Неопрятные кусты разрослись еще сильнее, желтая трава была вытоптана, засохшие деревья лишились остатков увядающей листвы.

Цитадель вывела епископа прямиком к входу в казематы. Стоило ему подумать, что он может провести остаток своих дней в колодках, и Ферот тут же оказался в темнейшем уголке светлейшего сердца мира. Атланское сознание озаренной твердыни и раньше хотело избавиться от сумасшедшего еретика, однако теперь ее желание приобрело весьма мрачный характер, но, как обычно, по-своему справедливый. По-своему.

«Возможно, мои слова заведут меня сюда еще раз, уже окончательно. Но я все равно обязан обратиться к человечеству», — Ферот повернулся, намереваясь вернуться в коридоры на первом этаже Цитадели, чтобы наконец-то выйти в Камиен.

Однако с места он так и не сошел. Внезапно епископ осознал, что совершенно не готов разговаривать с людьми. Им не особо-то интересно иллюзорное лучшее будущее, равенство рас и истинная справедливость. Они ведь просто хотят быть живыми и сытыми, мирно трудиться и заботиться о своей семье. Для счастья им больше ничего не нужно. Особенно малопонятные идеи полоумного атлана.

Ферот почувствовал себя по-настоящему одиноким. Отторгнутым, вытесненным, чужим. Он заперт в темнице принятого решения, и выхода нет. Только узкие окошки, из которых видна медленно разлагающаяся Атланская империя. Даже если епископ трижды прав, он никогда не будет услышан и понят. Никем на всем обломке мира…

Никем?

— Допустим, он меня поймет. И что с того?

Ничего. Но если выбирать между ничем и ничем, то выбирать, в общем-то, не приходится. В конце концов, у Ферота осталось еще слишком много вопросов. И ответить на них может только одержимый Ахин.

Епископ неторопливо — спешить уже некуда — пошел к потемневшей от влаги каменной стене, посреди которой зиял вечным полумраком вход в казематы. Рядом стоял клирик-привратник, внезапно появившийся из той Цитадели, в которой не было Ферота, или наоборот — оказавшийся в его версии крепости. Заметив опального атлана, он растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, откуда тот взялся, нервно сглотнул и перегородил ему дорогу:

— Простите, но мне велено не впускать вас.

— Именно меня?

— Епископ Ферот, отстраненный комендант Темного квартала, — кивнул клирик и повторил: — Мне велено не впускать вас в казематы.

— Кто велел?

— Комендант Темного квартала Онкан.

— Понятно, — улыбнулся Ферот. Похоже, ему не доверяет даже его бывший ассистент. Ну, хотя бы помнит, уже приятно. — Но ты меня все-таки пропусти, ладно?

— Нет, не могу, — помотал головой привратник. — Пожалуйста, возвращайтесь к себе. Вам нельзя здесь находиться.

— Просто отойди в сторону, — епископ шагнул вперед. — Никто ничего не узнает.

— Нет, — упрямо повторил клирик. — Не приближайтесь, иначе я вызову охрану.

Он схватился за шнурок сигнального колокольчика.

— Послушай, — Ферот остановился и посмотрел привратнику прямо в глаза. — Мне нужно поговорить с одним заключенным. Я войду в казематы, ты немного подождешь и только потом вызовешь охрану. Я получу то, за чем пришел, а ты исполнишь свои обязанности. Договорились?

— Нет. Пожалуйста, уходите.

— А если подумать? — прищурился епископ, положив ладонь на рукоять белого меча.

«И вот я уже опустился до незамысловатых и бесчестных угроз своим же сородичам. Неужели это правда жизни меня так изуродовала?»

— Ну, если подумать… — клирик поежился, заметив выразительный жест Ферота, и отпустил шнурок: — Ничего плохого ведь не случится?

— Разумеется.

Привратник неуверенно отступил в сторону.

— Но охрану я все же вызову. И обо всем доложу коменданту.

— Делай то, что должен, — епископ прошел мимо него и снял со стены факел. — Только не спеши.

Похоже, лишь в казематах Цитадель оставалась собой. Стены из огромных каменных блоков потемнели от времени и влаги. Спертым воздухом невозможно было дышать. На низком потолке медленно собирались капли, свисая надутыми мутными мешочками, и стоило хоть раз обратить на них внимание, как они тут же начинали раздражать своей мелкой дрожью и тем, что все никак не могли упасть, натягивая нервы на ожидание события, которое вот-вот должно произойти. Облегчение наступало лишь тогда, когда

1 ... 167 168 169 170 171 172 173 174 175 ... 186
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?