Я очнулся, сидя на стуле, в первую секунду мне показалось,что я не смогу вынести этой боли. Она была такой сильной, что для меняоставался только один выход – подойти к перилам и выброситься на скалы, чтобыразбиться и по-настоящему умереть. Но я сомневался, и правильно делал, поможетли такой поступок добиться смерти?

А потом меня одолел голод. Никогда прежде он не был такойсилы, но я жаждал вкусить только одного – крови. Мне нужна была кровь Ариона.Мне нужна была кровь Петронии. Я уставился на Манфреда, а тот, не переставая,сверлил меня пронзительным взглядом.

"Итак, приступим к нашему уроку, – сказал Арион ипротянул ко мне руки. – Иди ко мне, вот тебе мое горло, выпей пару глотков– лишь малую часть того, что ты хочешь, и не пролей ни капли. Как тольконаучишься обходиться парой глотков, сможешь насыщаться кровью невинных. Будешьдействовать осторожно, не затрагивая их души. И тогда они испытают лишь легкоеголовокружение после твоего поцелуя".

Я сразу подчинился. Какая у него была густая кровь! А потомпередо мной вновь промелькнули солнечные Афины! Я испытывал муку, но все жеотстранился в нужный момент, как меня учил Арион, и подхватил языком несколькокапель, грозивших запятнать его белоснежный атласный воротник. Арион поддержалменя, пока я вновь не обрел стойкость в ногах, после чего припал губами к моимгубам. Его язык скользнул ко мне в рот и с силой прижался к моим клыкам. Явновь почувствовал кровь. У меня закружилась голова, и я отпрянул.

"Во что теперь превратится моя жизнь? – прошепталя. – В сплошной экстаз?"

"В экстаз, но не бесконтрольный, – ласково ответилон. – А теперь точно так же испей крови Манфреда. Подзови к себе своеговнучка, Манфред".

Старик протянул руки. Я подошел к нему.

"Поди ко мне, дитя мое, мой наследник, – произнесон своим низким голосом. – Мое дорогое дитя. Испей моей крови. Ведь этоПетрония в своей злокозненности построила Блэквуд-Мэнор. Это было ее золото,выстраданное золото. Я подарю тебе свою любовь, невезучий мальчик! Я подарютебе свою кровь. Прими с ней образ единственного чистого создания, которое ялюбил!"

"Не увлекайся, действуй аккуратно", –напомнила мне Петрония.

Я всадил зубы в его бычью шею, а он положил огромную ладоньмне на плечо. Но увидел я вовсе не Вирджинию Ли, а Ревекку, да, Ревекка виселана заржавленном крюке, отвратительное зрелище, а Манфред проклинал завывавшуюот смеха Петронию. Ревекка не выдержала пыток – с ее обнаженного торса лиласьтемная кровь, означавшая смерть, и крюк был всажен глубоко, очень глубоко, всамое сердце, насколько я понимал.

"Великий Боже!" – воскликнул я.

Меня оттянули назад. Я шатался. Старик прижал носовой платокк шее, и вид у него был несчастный. За плечи меня держал Арион.

"Какая боль, – стонал старик. – И зачемтолько ты послушался ее, Квинн, зачем тебе эта строптивица! Зачем вообще тыхотел увидеть это?"

"Контролируй себя, дитя мое, – сказалАрион. – Все время контролируй. Чтобы ты мог пройти по комнате, заполненнойсмертными, выбрать себе тех, кого пожелаешь, подарить роковой поцелуй и уйтитак, чтобы никто ничего не заметил".

"Но почему я увидел Ревекку? – Я все никак не могуспокоиться. – По какой причине? – Я становился всенастойчивее. – Ты ведь хотел, чтобы я увидел Вирджинию Ли".

"Да, но как я могу спрятать ее в своей душе? –ответил старик. – Ты потянулся к ней, ты нашел ее, она стала твоей".

В голове у меня прозвучал ее свистящий шепот:

"Эти двое уничтожили меня".

Я едва не рассмеялся. Как бы я мог отомстить? О, невезучийпризрак, подумал я, воспользовавшись словечком Манфреда, раз ты подумала, что яспособен отомстить. Разве ты не отомщена, теперь, когда за твою жизнь заплаченомоей?

Ответа не последовало.

Мое обучение продолжалось несколько часов.

Меня муштровали, пока наконец я не научился обходиться паройглотков, но я ни разу не насытился. Они смеялись над моим голодом, когда яжаловался на боль, и если Петрония начинала дуться или терять терпение, Арионпо-доброму ее стыдил.

"Сейчас мы отправимся на охоту, все четверо, –сказал Арион. – И ты отыщешь для себя злодея, воспользовавшись даромчитать мысли, а мы станем за тобой наблюдать".

"Это будет свадьба, – пробасил старик. –Богатый американец приехал в Неаполь на свадьбу своей дочери. Там, куда ниповернешься, повсюду увидишь злодея. Заманишь его в сторонку так, чтобы никтоне видел, а потом собственной кровью из своего языка запечатаешь ранку. Готов,сынок, стать одним из нас? Теперь уже по-настоящему?"

"Прежде чем уйдем, представь себе такую картину, –сказал Арион. – Гости пьют уже несколько часов. Ты будешь тихонько ходитьсреди них, никому не представляясь. Свои жертвы оставишь так, словно онинапились. А если захочешь, то можешь выпить пару глотков у невинных душ".

Я кивнул, терзаясь жаждой. Мое сердце воспламенилось. Язахотел всей своей несчастной душой стать одним из них. Я и так был одним изних!

Внезапно Петрония оторвала меня от пола и швырнула воткрытые двери террасы, в ночь. Я полетел вниз, на пляж, тихонько приземлилсяна камни, поднялся и огляделся. У моих ног пенилось зеленое море, крутом былотихо и спокойно.

Я поднял глаза. Как далеко была Петрония – я едва разглядел,что она манит меня рукой, стоя на террасе. А потом я услышал ее шепот, словноона проговорила мне прямо в ухо:

"Поднимайся ко мне, Квинн".

Я приказал своему телу подняться и действительно взмыл ввоздух и полетел все быстрее и быстрее, пока не оказался возле Петронии, тогдая перемахнул через перила и встал рядом с ней.

Она обняла меня, сверкнув темными глазами, и прошептала наухо:

"Как видишь, мы передвигаемся с большой скоростью, иникакого волшебства тут нет. Я крепко держу тебя. И не смей пролить ни капликрови, когда будешь пить. Мы ожидаем, что ты все выполнишь идеально".

"Но ведь мы убиваем?" – спросил я.

Арион пожал плечами.

"По желанию, – ответил он. – Если зло созрелои если ты ловок и хитер".