"Это человеческая смерть. Она продлится несколькокоротких мгновений. Пройди сейчас с помощниками в ванную. Потом они тебяоденут, и ты узнаешь, как нужно охотиться".

"Итак, мы вампиры, – сказал я. – Мы легенда".

Боль в утробе становилась невыносимой. Я увидел помощника,того самого юношу, с кем уже разговаривал. Он ждал меня.

"Охотники за Кровью, – сказал Арион. –Используй это название в разговоре со мной, и я стану любить тебя ещебольше".

"А почему ты вообще меня любишь?" – спросил я.

Положив руку мне на плечо, он ответил:

"А разве можно тебя не любить?"

Всю свою жизнь я верил в рай и ад. Так неужели Святые Небесаспокойно взирали на эту метаморфозу?

Я был как пьяный на пике оглупения, ни о чем не сожалел. Ялежал в ванне, голый, из меня лились темные потоки. Наконец боль прекратилась,и проточная вода в ванной стала прозрачной. Умирание закончилось.

Я посмотрел на трех слуг – Адониса и двух девушек состренькими личиками. В их глазах читался ужас, смешанный с изумлением.

Пока я наблюдал за ними, сидя в ванне и растираясь губкой,молодой Адонис принес мыло и полотенце, а потом помог выбраться из ванны ипереодеться во все новое – такую же нарядную одежду, что была наостальных, – черный смокинг, брюки и белую атласную водолазку, так что яничем не отличался от своих теперешних собратьев, к которым, как я думал, мнепредстояло присоединиться.

Я почувствовал острую нечестивую жажду крови, рожденнуюодним видом этих молодых слуг, по чьим жилам разливалась свежая кровь, иказалось, весь воздух вокруг нас напоен ее ароматом. Я не был одним из них. Яне был их собратом.

Тут мне вспомнились предостережения Ариона. Злодеи. Я поймална себе взгляд служанки, которая была погрубее, – это она не сомневалась,что меня убьют. Взглянув в ее глаза, я прочитал, о чем она думает, ипочувствовал ее злобу, горечь, разъяренный нрав. Я рассматривал ее в упор, поканежный Адонис поправлял на мне костюм. Тут она заговорила препротивнейшимголосом. "Почему ты? – строптиво поинтересовалась она. – Почемуты, а не один из нас? Кто ты такой, что тебя выбрали?"

"Тихо, не надо, – быстро шикнул на нееюноша. – Не будь такой глупой".

Вторая девушка напустила на себя холодный циничный вид, ноона разделяла чувства товарки. Она тоже считала себя обманутой. От обеих женщинисходила ненависть, и я сердился, я презирал их, презирал за то, что ониизбавились бы от моего тела в эту самую ночь, просто выполнив очередноетягостное поручение.

"Мы работаем, мы ждем, – произнесла первая,державшаяся понаглее, – а потом вдруг появляешься ты, неизвестно откуда, иона выбирает тебя. Почему!"

"Не надо, замолчи", – снова сказал юноша. Онзакончил поправлять воротник моей водолазки, одергивать полы смокинга иумоляюще взглянул в мои глаза. Я прочел в его взгляде удивление и обожание.Казалось, он испытывал ко мне огромное сочувствие, потому что я не умер.Видимо, он считал это чудом.

"Многих она сюда приводила?" – поинтересовался я услуги.

Юноша не успел ответить. Двери в ванную захлопнулись сощелчком. И прежде чем обе девушки и юноша успели обернуться, вторые двери тожезакрылись. Теперь остался только один выход – на террасу, но я знал, что онарасположена на огромной высоте.

Я обернулся и увидел позади себя Петронию.

"Отлично, – сказала она, – ты уже закончилумирать и впредь ничего подобного не испытаешь, если, конечно, сам не захочешь.Теперь тебе предстоит сделать выбор – кто станет твоей первой жертвой. Еюдолжен быть один из этих. Решай скорее. Мне все равно, кто это будет. Нет. Невсе равно. Мне любопытно. Действуй!"

Девушки охнули, завизжали и, вцепившись друг в друга,попятились, пока не уперлись в стену, отделанную мраморной плиткой. Юношапросто смотрел на Петронию не шевелясь. Казалось, его постигло глубокоеразочарование, но он не издал ни звука.

"Я не могу это сделать", – сказал я.

"Нет, можешь и сделаешь, – ответилаПетрония. – Выбирай кого-нибудь из этих, или за тебя выберу я. Они и естьзлодеи, самые настоящие. Умри ты сегодня, они бы выволокли в темноте твой труп,словно поганую тушу".

Петрония подошла поближе, опустила руку на мое плечо и снежностью посмотрела на меня. Она говорила нежным голосом, пока девушкипродолжали дрожать и поскуливать от страха, а юноша все так же стоял на месте,словно окаменел.

"Квинн, Квинн, мой ученик, – проворковала она, чтотак редко с ней случалось. – Я хочу, чтобы ты был сильным и независимым.Постарайся усвоить мой жестокий урок. Проникни в их мысли. ВоспользуйсяМагическим даром. Ты ведь жаждешь их. Да, да, именно так, мой ученик.Воспользуйся своими способностями, и пусть тебя ведет вперед аромат ихкрови".

Я невольно обратил взгляд на несносную, несдержанную на языкслужанку. И действительно сумел проникнуть в ее мысли. Я увидел Зло, еенарочитую разобщенность с людьми, ее острый вульгарный эгоизм. Я приблизился кней, но лицо девушки не исказилось, огромные глаза были пусты, как будто япротянул руку и успокоил ее. Вторая служанка, сообщница в злодеяниях, крадучисьотошла в сторонку, и вместе с юношей они перешли в дальний угол комнаты. Теперьона была целиком моя, покинутая, порабощенная, не протестующая. Теперь в еедуше воцарился только покой.

"Поглоти Зло, – сказала Петрония, мой злой ангел,возле моего плеча. – Поглоти его, и пусть оно превратится в твою чистуюнетленную кровь".

Девушка обмякла и повалилась, как в горячке, мне на руки.Голова ее свесилась набок. Сознание надломилось, как стебель колючей розы. Япоцеловал ее в шею. А потом вонзил в нее зубы и почувствовал, как в меняхлынула густая вкусная кровь, чуть солонее, чем кровь моих учителей-вампиров, ичуть острее, а вместе с кровью в меня проникла отвратительная история ее жизни– вульгарная, неприличная, зловонная. Но я стремился познать только опьяняющийвкус ее крови. Мне был нужен лишь густой горячий поток. Я отверг все картины. Яотвернул свою душу от ее души. Все мои чувства направил только на густуюпьянящую кровь, а потом Петрония оттащила меня назад, и я увидел, что девушкалежит у моих ног, безжизненный труп с большими пустыми черными глазами, такимипрелестными глазами, и вся ее шея измазана кровью.

"Ты пролил кровь, взгляни, – сказалаПетрония, – наклонись теперь и собери всю кровь языком. Очисти ранку,чтобы не осталось ни капельки".