Сегодня погода была какой-то особенно мерзкой. Осенний дождь стучит по крышам фургонов, бурые облетевшие листья с деревьев вдоль дороги под колёсами смешались с грязью. Дорога раскисла, но было понятно, что едва начнутся сумерки, как в продрогших лужах начнёт мёрзнуть лёд. Поэтому свернули на первый же попавшийся постоялый двор, не особо разбирая, что за место. Лишь бы под крышу. Низкая закопчённая зала трактира была пуста, не считая парочки торговцев-коробейников, да непонятного дородного мужика то ли с прислугой, то ли со свитой из трёх типов с откровенно разбойничьей рожей. Обычно хозяева гостиниц не брали за постой денег, если жонглёры перед публикой выступали или Белка соглашалась спеть вечером перед завсегдатаями. Но сегодня Фер и Ислуин, не сговариваясь, кивнули друг другу: чем-то им тип не нравился, да и народу почти никого, лучше заплатить монетами. Договариваться пошёл магистр, с бывшими солдатами спорили реже.

Но сегодня и впрямь день попался какой-то невезучий. Хозяин уже согласился и назвал цену, когда тот самый непонятный мужик вдруг поднял голову от кувшина с пивом и хмельным голосом заорал:

– О! Актёры! Выступайте давайте!

– Господин, – начал было Фер, – но мы не…

– А ну, спели чего! – опять заорал мужик. – Иначе всем тут хуже будет.

Дальше старшие не успели вмешаться. Поймав испуганный взгляд хозяина трактира, сердобольная Белка сказала:

– Я спою, мне нетрудно.

Скандальный мужик, пока она пела, громко пьяно восхищался, а потом потребовал

– Ик! Чтобы того, как это в обчестве говорят? Короче, чтобы посетила мой дом. Я не абы кто, я благородный барон и понимаю толк в искусстве.

После чего залпом допил кружку и захрапел прямо за столом.

На Белку же стало жалко смотреть. Кажется, своей торопливостью, она накликала на товарищей одну из тех неприятностей, что всегда мечом висят над судьбой бродяг-хугларов. Но уехать из постоялого двора ночью и в дождь слишком опасно… Когда дом затих, к актёрам незаметно подошёл хозяин гостиницы и испуганно шепнул:

– Это, простите вы меня. Он и правда барон… Только слава у него дурная. Любит девок, по сёлам шебуршится. Пару раз насильничал, судья далеко и слушать нас не будет. Барон ведь. А ещё говорят, что вместе со своими людьми барон ходит на большую дорогу. Вам бы луче… Я ему тут ещё от себя налил и добавил, он не сразу проспится. Но вы уж…

– Понял, – ответил Фер. – Уедем с утра пораньше, пока барон не протрезвел.

– Вам на перекрёстке-то свернуть не на запад, а на северо-восток. Вам того, лучше бы объехать земли барона подальше.

Уехали ещё затемно. Ни в тот день, ни в следующие три дня барон-разбойник их не догнал. И если первые три ночи ставили стражу, магистр втихаря раскидывал сигналки и отправлял Зайчика патрулировать, вроде всё обошлось. Пусть тревожный холодок и остался, решили – пронесло.

В очередную деревню, где имелась харчевня, они въехали за полтора часа до сумерек, но коротко посовещавшись, дальше решили путь не продолжать. Места глухие, по рассказам в следующей деревеньке постоялого двора точно нет, а в сарай ночевать могут и не пустить. Ислуин с Фером сходили и договорились с хозяином «песня за ночлег». Хотели, правда, жонглировать, но хозяин упёрся: оказывается, про их труппу уже кто-то рассказал, дескать, есть очень хорошая певица – вот хозяин и надумал заработать, когда вечером завсегдатаи придут. Под песню-то пиво идёт лучше, чем под фокусы.

– Может ну его? – спросил Ислуин, когда вернулись. – Вот не нравится мне это «опять с песнями».

– А если дальше не сможем договориться? В поле ночевать? Стафа только вылечили, да и дядюшке Феру нельзя, с его-то суставами, – решительно сказала Белка. – Я схожу.

Ислуин посмотрел на Лейтис. Та медленно кивнула: ей тоже чего-то не нравится, но и с Белкой она вынуждена согласиться. Зря что ли Стафа и Фера лечили? Этим двоим в сырости и холоде ночевать и в самом деле не стоит.

– Хорошо. Стаф, ты с ней, – приказал Фер.

– И Зайчика с ними отправлю, – сказала Лейтис. – Мне спокойнее будет. Зайчик, понял? Идёшь, охраняешь.

– Гав.

Белка, в сопровождении Стафа и собаки, пошла петь, а остальные ждали на окраине села. Даже лошадей распрягать не стали. Зритель в здешней глухомани непритязательный, трёх-четырёх песен хватит, а возиться с упряжью куда приятнее в тепле сарая, чем на улице в осенние сумерки и под мелкую морось. Даже сидеть остались внутри фургонов, не выходя на улицу, хотя обычно после долгой тряски каждый спешил размяться.

Первой забеспокоилась Лейтис.

– Мастер, – шепнула девушка. – Что-то странное. От Зайчика пришёл непонятный сигнал и оборвался. Я его больше не чувствую.

Ислуин жестом показал девушке занять место на улице возле второй повозки, сам же вышел и встал около головного фургона, готовый отреагировать на возможную неприятность. Это всех и спасло. Дома в деревне выстроились в одну прямую улицу, и когда через пару минут показался бегущий Стаф, за которым мчались несколько людей с факелами, магистр не раздумывал ни мгновения.

– Лейтис, гони за мной! – крикнул Ислуин и запрыгнул на козлы.

Хлестнул лошадь и погнал фургон навстречу Стафу, которого втащили буквально на ходу. И сразу же Дав кинул два ножа из реквизита в ближайшего врага – ловкость и сила жонглёра не подвели, непонятный мужик выронил окованную железом дубину и осел на землю. Третий нож пролетел мимо, но остальные бандиты уже шарахнулись в сторону. Оба фургона, не останавливаясь, промчались в лес, драться голыми руками с десятком вооружённых разбойников Ислуин и Лейтис не собирались. Вслед полетело несколько стрел, но все мимо. Никто не ждал, что актёры будут прорываться сквозь деревню, а не побегут назад.

Сколько длилась бешеная скачка, не считали. Остановились на какой-то поляне, лишь когда остатков вечернего света сквозь ветки деревьев перестало хватать, и дорога окончательно потерялась во мгле. После чего принялись врачевать Стафа – парня хорошо избили, расплывался синяк на половину лица, да и дышал он осторожно.

– Что случилось?

– Барон… это барон. Его бандюганы ворвались, когда Белка уже почти закончила. Я возле стойки стоял, просил показать, куда фургоны можно загнать. Лейтис… – парень всхлипнул. – Прости. Твой Зайчик у входа сидел, в него несколько арбалетных болтов воткнулось. Я ничего… Видел только, Белку схватили