И захлебнулся кровью, даже не увидев быстрого взмаха ножа. Также аккуратно магистр перерезал горло второму, после чего посмотрел на появившуюся из темноты Лейтис. Та языком жестов подтвердила: она тоже других постов в округе не заметила.

Своё главное логово барон защитил куда лучше чем усадьбу с семьёй. Как в прошлый раз смести защиту одним ударом не получалось. Когда Ислуин и Лейтис подобрались к дому, веселье явно только-только началось. На улице были хорошо слышны треск материи платья, и пьяные вопли:

– Так-то лучше!

– Пой давай!

Магистр жестом показал на окно, сам направился к двери – если нельзя уничтожить защиту дома разом, будут делать две узкие бреши. Через несколько секунд Лейтис дала понять, что готова – и штурм начался. Воздушным тараном Ислуин снёс и дверь в сени, и дверь в избу. Почти сразу бросила заклятье Лейтис – окно и кусок стены рассыпались в гнилую труху. В дом ворвались две безжалостные тени: магическая лампа и факелы затухли, бандиты испуганно метались по комнате, мешали друг другу. А вот перестроенному зрению Ислуина и Лейтис темнота была не помеха. Когда магистр зажёг под потолком небольшой шарик света, всё можно было бы считать законченным… Если бы не то, что разбойников оказалось больше, чем сказал часовой. И один из них оказался слишком умным, поэтому в общей неразберихе замер у стены, а теперь стоял и держал нож у горла Белки.

Магистр проверил лезвие. Бесполезно, ковал нож явно не деревенский кузнец, а хороший оружейник. Перехватить клинок магией не получалось, да и создать около горла прослойку-защиту, способную оттолкнуть такое лезвие, Ислуин не успевал. Пару секунд спустя еле заметно покачала головой и Лейтис: парализовать руку до того, как бандит ранит Белку, она не сможет. Разбойник перемигивание понял по-своему, поэтому крикнул:

– Но-но! Не шевелитесь, иначе я её!

– Отпусти девушку! – прозвучал голос магистра. – Тогда обещаю, что уйдёшь живым.

– Нашёл дурака. А ну, сами бросай железки!

Ничья… Если, конечно, не попробовать по-иному. Пара фраз-объяснений на языке ханжаров, Лейтис кивнула, что поняла. Разбойник снова крикнул:

– По-каковски? А ну, давай не шутя, чтоб я…

Смазанная тень стремительно кинулась вперёд, стараясь отвести от горла руку с ножом. Но и разбойник почти успел, лезвие чиркнуло по горлу… Лейтис, как маг стихии Жизни, разом выплеснула силу и сомкнула рассечённые ткани, заставляя их с бешеной скоростью зарастать и восстанавливаться. От напряжения у неё на мгновение потемнело в глазах, пришлось опереться на стену. Но результат того стоил: разбойник был мёртв, а на Белке – ни царапины.

Девушка, едва поняла, что всё закончилось, зарыдала в голос, не стесняясь разодранного платья, даже не думая прикрыться. Это было понятно. Но вот дальше она вдруг рухнула на колени, взгляд стал восторженно-изумлённый, а губы горячо зашептали что-то неслышное. Первой в чём дело, поняла Лейтис, и показала на щёку. Сорвавший защиту логова удар сдул и маску иллюзии, а потом второпях магистр ошибся, и, формируя для разбойников и Белки фальшивку человеческого лица, забыл про шрам.

Ислуин вздохнул. Жалко, конечно. Но теперь придётся уходить, к актёрам возвращаться нельзя. Хорошо хоть и у него, и у Лейтис с собой переносные магические сумки, где хранилось всё по-настоящему ценное. Остальное не жалко оставить. Но и просто так бросить тех, с кем не один день вместе ели хлеб, тоже не годится.

Тайник обнаружился быстро. Пусть Ислуин и специализировался на Воздухе, а не на Земле и поиске разных металлов, деревянные перекрытия и небольшой слой грунта оказались не помехой, а магическую маскировку тайника магистр разрушил вместе с остальными защитными заклятьями дома ещё перед штурмом. Тщательно пригнанная встык с досками пола крышка лаза в подпол разлетелась в щепу, и Ислуин спустился вниз. Всякие сундуки и мешки его особо не интересовали, поэтому он сразу прошёл в конец низкого влажного подвала. Здесь пришлось немного повозиться отмычками: золото было не просто спрятано отдельно, а ещё и под защитой стальной дверцы с большим навесным замком.

Едва преграда поддалась, магистр удивлённо присвистнул: судя по всему, грабил барон давно и успешно. Наверняка не гнушался искать поживы не только на ближних дорогах, но и наведывался на большие торговые тракты. Одних золотых монет получился солидный мешочек, навскидку не меньше четырёх или пяти сотен золотых тайров. А ещё были разные украшения, но их пришлось бросать на пол, и несколько раз бить сапогом, чтобы сломать. В образовавшуюся кучку Ислуин бросил огненный шарик, превращая всё в золотой и серебряный лом. Кольца и серьги не монеты, если опознают – неприятностей не оберёшься.

Когда Ислуин поднялся обратно, Белка уже успокоилась, а Лейтис нашла для неё что-то вроде большой шали. Магистр кивнул: хватит, чтобы не замёрзла, пока едут, и жестом позвал за собой на улицу. Лейтис поняла наставника без слов – затираем следы и уходим. Белка же не сводила со своих спасителей детского восторженного взгляда.

Глядя на разгромленный дом бандитов, Ислуин ещё раз взвесил за и против, но всё же решил потратить один из амулетов, который он изготовил, пока жил в Торфинсе. Это основной дом барона магистр атаковал стандартными связками, по которым ничего не разберут. Здесь же Лейтис оставила слишком чёткий след, когда спасала Белку. Актёры о случившемся расскажут сразу, тем более что им придётся объяснять, откуда золото. Если же кроме следователей подключатся инквизиторы, у них запросто может сохраниться слепок ауры, снятый с каких-то вещей из Торфинса. Тогда несколько месяцев запутывания следов псу под хвост. Пусть лучше эфирный шторм смажет все следы, а странная пропажа барона окончательно запутает расследование.

Вдвоём с Лейтис они перетащили к дому трупы часовых. Дальше сквозь пролом в стене внутрь полетел небольшой стеклянный шарик с золотистыми огоньками внутри. И тут же навстречу друг другу с разных сторон ударили две волны стихии Жизни, резонируя через амулет и усиливая друг друга в точке встречи. Отозвавшись на зов, тела начали ускоренно тлеть, железные вещи ржаветь и расползаться в бурую труху, стены сруба, одежда, награбленное за годы барахло распадаться в гниль, словно простояли без присмотра много десятилетий. На месте расчищенной поляны на глазах поднимались березняк и ельник. Несколько минут спустя уже ничего не напоминало о том, будто бы когда-то здесь жили люди.

Белка, всё также не произнося ни слова и глядя круглыми от восторга и удивления глазами, безропотно