Нет, я понимаю, почему он торопится. Он думает, что Шарик запыхался от той скачки по лугу, когда я хотел развеяться. И не хочет дать ему отдохнуть как следует. Но это глупости! Мой Шарик так могуч, что какая-то пробежка ему только на пользу!

А брат Лудвиг уже подъехал к крестоносцам и быстро, в нескольких словах, рассказал про наш спор. Не уточняя про призы. Просто, дескать, заспорили о достоинствах коней, да и решили выяснить практически, кто же лучше? И вот — решили провести скачки.

Брат Марциан нахмурил брови. Ульрих ехидно ухмыльнулся уголком рта.

— Проигравший ставит вино для всех! — поддержал наше решение Вилфрид.

— Ну-у… но брат Ульрих поедет вперёд! — нехотя согласился Марциан, — И если там на дороге препятствие…

— То я перед ним остановлюсь! — пообещал Ульрих, — Чтобы в пылу скачки никто на это препятствие не наткнулся. Пусть будет не три километра, а меньше, но узнать, какой конь лучше, всё равно можно.

— И пусть оруженосцы контролируют дорогу, проезжая по обочине! — распорядился Марциан, — Ну, так, на всякий случай! Хотя бы через двести-триста метров каждый…

Вообще говоря, все оживились. Унылая дорога, скрашиваемая одними разговорами, изрядно надоела всем. Большая группа всадников, весело перекликаясь, отправилась вперёд.

— Мчись сразу вперёд! — наставлял меня брат Вилфрид, — Сразу занимай лидерство! Ага! Если уступишь, так что Лудвиг первым брата Ульриха обогнёт, он тебе уже не уступит! Будет по всей дороге вилять, так что ты его не обгонишь! Дорога-то узенькая! Ага! Так что, единственный твой шанс — сразу вырваться вперёд! И не уступать!

— Не торопись! — отечески гудел с другого бока Марциан, — Пусть Лудвиг на первой половине силы коня растратит! Шарир, он конь злой! Он на первой половине так разозлится, если ты его сдерживать будешь, что на второй половине дистанции просто порвёт Буяна! В клочки! Фигурально выражаясь, конечно. Ему гордость не позволит проиграть. Ну и, когда обратно будете скакать, уже и дорога известна, где рытвинка, где взгорок… Где прыгать, а где мчать во все лопатки. Шарир умный, он сам поймёт! Только дай ему на обратном пути свободу, да в седле удержись. Ха-ха!

Ну вот, и какому совету следовать?..

— У-у-у… — протрубил вдалеке охотничий рог, — У-у-у…

— Это Ульрих! — встрепенулся брат Лудвиг, — Ну?! Я готов!

— И я готов! — ответил я, поравнявшись с ним так, что кони ехали морда к морде, — Шарик! Не подведи!

— Фыр!!!

— Вперёд!!! — махнул рукой брат Марциан.

— И-и-и-и-я!!!!

* * *

И ветер засвистел в ушах.

Я махнул рукой на все тактики. Я доверяю Шарику. Захочет обгонять Буяна, пусть обгоняет! А впрочем… что это я в самом деле? Когда это Шарик кому-то уступал?!

Я привстал на стременах и так низко пригнулся к седлу, что грива хлестала меня по лицу. Пришлось даже глаза закрыть, только изредка приоткрывая щёлочки, чтобы осмотреться. Зато моё неповоротливое тело перестало мешать Шарику скакать! И тот понёсся во всю свою прыть! И мне казалось, что мы с Шариком не скачем, а летим над дорогой, под дробный, не прекращающийся барабанный бой. Умом-то я понимал, что это грохочут копыта, но привстав над седлом, я перестал чувствовать тряску. Полёт! Это было чувство полёта!

Никогда я так быстро не скакал, даже в детских снах, когда стирается реальность! Деревья и кусты мелькали передо мной с бешеной скоростью и я боялся только одного: вот сейчас ка-а-ак появится перед нами брат Ульрих! Мы тогда ка-а-ак влепимся в него со всего размаху! И покатимся по лесной дороге: кони, люди… А если не воткнёмся, то как на такой скорости поворачивать?! Если Шарик резко осадит на задние ноги, тормозя разбег, то меня попросту вышвырнет из седла! И никакая уздечка не поможет! Её порвёт, словно тоненькую ниточку! О, Господи! Пусть бы брат Ульрих уехал в неизведанные дали! Чтобы, пока мы до него доедем, кони так устали, что еле плелись бы!

Я приоткрыл глаза и скосил их чуть в сторону. И не поверил сам себе! Брат Лудвиг не отставал! Он тоже летел рядом, на расстоянии вытянутой руки, бледный, сосредоточенный. И, в отличии от меня, он ещё подстёгивал коня плетью! Он вообще с головой не дружит?! Это же самоубийство!!

Шарик наддал и вырвался чуть вперёд. Лудвиг ещё подстегнул своего коня и тот тремя отчаянными рывками догнал нас. Шарик вообще расстелился над дорогой! И вновь начал обгонять! Буквально по крупицам, по сантиметрам, отрываясь от противника. Лудвиг выкрикнул какое-то ругательство, но ветер мгновенно унёс его слова назад и я ничего не расслышал. Я только увидел, как чёрный Буян ещё прибавил ходу. За пределами своих сил! Во всяком случае, его глаза были совершенно бешеными! Шарик упрямо выгнул гриву и тоже прибавил! Тоже сверх своих сил! Это было невыносимо страшно! Тем более, что я увидел Ульриха! Казалось, что он не едет, а стоит прямо посередине дороги! А может, и стоял? Разве в такой обстановке различишь?

— Взик! — прожужжал возле уха зазевавшийся шмель.

А мы с Шариком летели и летели… Так, а где же Лудвиг? Лудвига рядом не было! Неужели… неужели его конь не выдержал и грохнулся со всего размаху в дорожную пыль?! Я чуть привстал и попытался осторожно повернуть голову. Нету Лудвига! Нигде рядом со мной его нет! А Шарик почему-то сбавил ход. То летел птицей, а теперь просто мчится во все лопатки. И даже… даже не во все, а просто мчится. Во всяком случае, я умудрился усесться в седло и начать усердно крутить головой.

О, Господи! Брат Ульрих вовсю скакал в нашу сторону, о чём-то громко крича. Как же мы тебя объезжать будем?! Но Ульрих перескочил через небольшой ров и ворвался в лес, между деревьев. Как же мы теперь вокруг него объезжать будем?!

Вот я дурак!!! Шарик умнее меня оказался. Какое там «объезжать»?! Шарик уже перешёл на лёгкую рысь, а потом вовсе остановился, тяжело поводя боками. Я оглянулся.

Чёрный Буян медленно трусил вслед за нами и его седло было пусто. А посреди дороги валялся какой-то тюк, завёрнутый в белую ткань… Это… это что… брат Лудвиг в плаще крестоносца?! Не веря себе, я развернул Шарика и поехал ближе. Ульрих что-то кричал оруженосцам, те мчались ему на помощь, но я, признаться, даже слов не разбирал. Я подъезжал к Лудвигу.

Вот оно что! Как раз, когда я подъехал почти вплотную, к нам прискакал взбешенный Ульрих. Лудвиг, каким-то чудом, был ещё жив. А чудом, потому что его горло было насквозь пронзено стрелой. Длинной