понятно, что в комнате именно свои. Сестрёнка занималась обучением нового секретаря… Харелт невольно улыбнулся, вспомнив переполох, вызванный появлением Кайристины.

Нет, против ещё одного личного вассала семьи никто не возражал. Особенно когда стало известно, что клятву девочка принесла на поле боя, и там защищала своего сюзерена как могла. Но вот что дальше? Личный вассал слишком большая ценность, чтобы сначала отправлять Криси в школу, а только когда подрастёт, думать, к какому делу её приспособить.

В комнате Харелта тогда, кроме родителей и Мирны, собрались все доверенные люди, чьё мнение имело вес, и к кому лорд Малколм прислушивался: подруга и наперсница сестры – Иннес, старый Оуэн, мажордом, главная горничная, а также личный секретарь отца. Предложений сразу поступило несколько, но самым удачной казалась идея на ближайшие пару лет сделать из Криси личную горничную Мирны. Личная горничная неизбежно в курсе самых разных тайн госпожи, зачастую интимных и потому опасных в чужих руках. На этой должности обязан быть человек надёжный и проверенный. Все уже согласились, когда вдруг вмешался до этого молчавший секретарь:

– Пока она ещё девочка – да, лучше для посторонних Кайристине побыть в статусе горничной. Но учить девочку я бы советовал сразу на личного секретаря. Я с ней пообщался, задатки очень неплохие, плюс девочка горит к учёбе. А вам, дана Мирна, уже давно пора обзаводиться личным секретарём. Очень скоро я следить за корреспонденцией и прочими делами не только лорда Малколма и дана Харелта как наследника, но и за вашими делами, буду уже не в состоянии. И раз нам повезло, что нашёлся подходящий человек, доказавший свою преданность – упускать случай не стоит.

Согласились все единогласно. А Мирна вдруг нашла удовольствие побыть наставницей. И судя по успехам за несколько последних месяцев, до официальной смены статуса Кайристине осталось недолго. Харелт несколько минут слушал урок, довольно кивнул и уже было собрался шагнуть в комнату, когда раздался новый голос. И этот голос заставил замереть с кислой миной на лице – припёрлась его бывшая ненаглядная.

– Я хочу видеть моего Харелта! Я имею право его видеть.

– Мастер Харелт болен, потому не принимает, – Криси ответила сразу, не успела гостья договорить.

Про девицу она уже наслушалась от прислуги и успела возненавидеть до глубины души.

– Не ври мне, ничтожество. И запомни – для таких, как ты – он дан Хаттан. А я дана…

– Между прочим, – вдруг с какой-то кошачьей ленцой прервала её Мирна, – в отсутствие сюзерена личный вассал является его рукой и голосом. И сейчас Голос Харелта тебе ответил, что мой брат болен и принять тебя не может. Оскорбление же личного вассала приравнивается к оскорблению сюзерена… Но с учётом ваших, пусть и бывших, отношений, я готова сделать одолжение и ничего не заметить. Вон! Чтобы духу твоего здесь не было. И немедленно. Ясно?

Едва стих цокот туфель, гневно стучащих по коридору к выходу, Харелт вошёл в гостиную и со вздохом сказал:

– Да-а-а, не зря отец Гилвелл любил говорить, что прошлое – это страницы книги жизни, в которых мы пишем настоящим, чтобы появилось будущее. Это священник из поместья, где мы росли, пока были маленькие. Выдрать некоторые страницы, чтобы они не портили «завтра», очень сложно.

– Надеюсь, что эту страницу мы всё-таки выкинули, – усмехнулась Мирна. – И вообще. Шёл бы ты, братик, и не мешал нам. Криси у нас девочка, конечно, талантливая, – Кайристина как всегда, когда её хвалили при Харелте, тут же заалела, чуть ли не сравнявшись цветом с платьем, – но северные языки – штука сложная. Так что не отвлекай.

Вскоре пришлось ретироваться не только из комнаты, где занималась Мирна, но и из дома вообще. Как чувствуя, что просто так бывшая невеста не отступится, завтракать Харелт сел в малой столовой на втором этаже нового крыла, которое как раз смотрело окнами на улицу, а не на сад. Потому ещё издали заметил подъезжающую коляску, в которой восседала Уна. Кузина спелась с его бывшей невестой давно и накрепко, поэтому цель нежданного визита проглядывала вполне очевидно. Двоюродную сестру Мирна так грубо выгнать не посмеет, да и Харелт от встречи с кузиной увильнуть не сможет.

Тихонько прокравшись на конюшню, Харелт взял из рук конюха поводья уже осёдланного коня для городских прогулок, без слов одними жестами парня поблагодарив – готовить Гнедка к выезду конюхи начали, едва завидев коляску Уны. А ещё смышлёные парни сделали так, чтобы при движении в сбруе ничего не стучало и не звенело, через сад к задней калитке Харелт смог пробраться незамеченным что для Уны, что для сопровождавших её лакеев. Дальше выбор, к кому из друзей отправляться первым, был очевиден. К Дугалу Морею.

День выдался хороший, яркий, ночью хоть и прошёл снежок, но присыпал улицы едва-едва. Зато стоило выехать из города, как по обеим сторонам от дороги сразу встали покрытые инеем и снегом ели и тополя. Леса, окружавшие город с той стороны, где располагалась большая часть поместий наиболее богатых купцов и родовитых дворян, на самом деле скорее представляли собой ухоженные парки, поэтому уже сейчас дорога была от ночного снега хорошо вычищена и наезжена. Для достаточно опытного всадника езда не представляла сложности, можно было краем сознания присматривать за конём, а самому наслаждаться дорогой. Лёд негромко хрустел под копытами, белое покрывало кругом казалось нетронутым, будто людей вокруг не существовало вообще. Вот среди елей затесалась одинокая берёза, крытая серебром, дальше снова тёмно-зелёное великолепие, поверх которого блестит хрустальный иней в ветках крон. Когда вдали показалась цель поездки, Харелт оказался даже немного разочарован, настолько он уже растворился в окружающей тишине, спокойствии и одиночестве.

Поместье Мореев ограду имело чисто символическую: поперёк дороги решётчатые ворота высотой метра полтора, да убегающий в обе стороны от них простенький забор не выше метра, безо всяких гвоздей и битого стекла наверху. И даже никакой будки привратника возле этих самых ворот, вообще никого. Дело было не в суровой репутации семьи – охрану Мореи всегда набирали из бывших наёмников и легионеров, а вся прислуга от повара до конюха имела при себе оружие и была обучена им владеть. Парк вокруг дома и плодовые деревья завзятые лошадники Мореи ценностью не считали, ограничившись лишь следящим магическим контуром по ограде. А вот конюшни и выпасы лошадей не в пример остальному поместью охранялись куда тщательней.

Ключ от внешних ворот у Харелта был свой, так что