— Кто-то устроил здесь праздник разбивания контейнеров, —сказал Уайрман. — И кто, по-твоему? Эм?

— Возможно, — ответил я. — Вероятно.

И тут я впервые задался вопросом: а не сумеет ли онавсё-таки взять верх? Немного светлого времени у нас было, но меньше, чем яожидал, а уж о запасе, при котором я чувствовал бы себя спокойно, говоритьвовсе не приходилось. И что теперь? В чём мы собирались топить её фарфоровуюипостась? В грёбаной пластиковой бутылке с водой «Эвиан»? Не самая плохая идея,между прочим. Согласно утверждениям защитников окружающей среды, пластикспособен пережить вечность, но фарфоровая фигурка вряд ли пролезла бы в горлышко.

— Какой у нас запасной вариант? — спросил Уайрман. —Топливный бак «Джон Дира»? Подойдёт?

При мысли о том, что придётся засовывать Персе в топливныйбак старого трактора, внутри у меня всё похолодело. Он наверняка ужепревратился в ржавое решето.

— Нет, не думаю, что бак нас выручит.

Должно быть, в моём голосе прозвучало что-то похожее напанику, потому что Уайрман сжал мою руку.

— Расслабься. Мы что-нибудь придумаем.

— Конечно, но что?

— Мы возьмём её в «Гнездо цапли», вот и всё. А уж там что-нибудьнайдём.

Но мысленным взором я видел, как ураганы разбирались сособняком, который когда-то возвышался на южной оконечности острова, методичнооставляя от него один лишь фасад. Потом подумал о том, как много контейнеров мыдействительно смогли бы там найти, учитывая, что через сорок минут или чутьбольше Персе высадит на берег десант, чтобы положить конец и нашим поискам, инам. Господи, забыть взять собой такую элементарную вещь, как герметичныйконтейнер для воды!

— Твою мать! — Я пнул груду осколков, которые разлетелись встороны. — Твою мать!

— Спокойно, vato. Этим не поможешь.

Уайрман говорил правильно. И ей хотелось бы разозлить меня,не так ли? Разозлённым Эдгаром легче манипулировать. Я попытался взять себя вруки, но не срабатывала даже мантра: «Я могу это сделать». И всё-таки ничегодругого у меня не было. А что тебе остаётся, когда ты не можешь положиться назлость? Признать правду.

— Ладно. Но я не знаю, что нам делать.

— Расслабьтесь, Эдгар. — Джек улыбался. — С этим мыкак-нибудь разберёмся.

— Как? О чём ты?

— Можете мне поверить, — ответил он.

Мы уже стояли перед Чарли-жокеем (свет определённополиловел), когда мне в голову пришли строки из старой песни Дейва Ван Ронка:«Вместо утки курицу нам мама купила, на стол кверху лапками её положила». Чарлине напоминал ни курицу, ни утку, но его ноги, которые заканчивались неботинками, а тёмным железным пьедесталом, действительно торчали вверх. Головаисчезла: провалилась через прогнившие, покрытые мхом и ползучими растениямидоски.

— Что это, мучачо? — спросил Уайрман. — Ты знаешь?

— Я практически уверен, что это цистерна, — ответил я. —Надеюсь, не для сбора нечистот.

Уайрман покачал головой.

— Он не стал бы опускать их в говно, даже если бы совсемтронулся умом. Никогда в жизни.

Джек переводил взгляд с Уайрмана на меня. На его лицечитался ужас.

— Адриана там? И няня?

— Да, — ответил я. — Я думал, ты это уже понял. Но самоеглавное, там Персе. Думаю, цистерну выбрали потому, что…

— Элизабет настояла на этом, чтобы гарантировать, что этасука будет покоиться в водяной могиле, — мрачно сказал Уайрман. — В могиле спресной водой.

Чарли оказался невероятно тяжёлым, а доски, которыезакрывали дыру в высокой траве, прогнили сильнее, чем перекладины лестницы. Онои понятно: в отличие от лестницы, крышка подвергалась прямому воздействию силприроды. Мы работали осторожно, несмотря на сгущающиеся тени, не зная, какая уцистерны глубина. Наконец нам удалось наклонить этого доставившего нам столькохлопот жокея набок — так, чтобы Уайрман и Джек могли схватиться за его чутьсогнутые ноги. При этом я встал на деревянную крышку. Одному из нас всё равнопришлось бы это сделать, а я был самым лёгким. Она прогнулась под моим весом,предупреждающе застонала, выдохнула затхлый воздух.

— Сойди с неё, Эдгар! — крикнул Уайрман, и одновременнораздался крик Джека:

— Держите жокея, а не то он провалится!

Они вдвоём ухватились за Чарли, а я сошёл с прогибающейсякрышки. Уайрман держал ноги, Джек обнимал талию. На мгновение я подумал, чтоЧарли всё-таки «нырнёт» в цистерну и утащит их за собой. Но совместнымиусилиями им удалось повалиться назад, и жокей оказался на них сверху. Из-подземли появилась его улыбающаяся физиономия и красная кепка, облепленнаяздоровенными древесными жуками. Несколько попали на перекошенное от напряжениялицо Джека, один — в раскрытый рот Уайрмана. Тот закричал, выплюнул жука, вскочил,продолжая отплёвываться и тереть губы. Мгновением позже Джек уже составлял емукомпанию, танцуя рядом и вытрясая жуков из рубашки.

— Воды! — проревел Уайрман. — Дайте мне воды, один из них уменя во рту, я чувствую, как он ползает по моему греба-ному языку.

— Никакой воды. — Я залез в заметно опустевший пакет с едой.Стоял на коленях, а потому в нос бил запах, идущий из дыры в крышке. И запахэтот оставлял желать лучшего. Такой же наверняка шёл бы из только что вскрытоймогилы. Собственно, цистерна ею и была. — Пепси.

— Чизбургер, чизбургер, пепси! — воскликнул Джек. — Никакойкока-колы! — И дико расхохотался.

Я протянул Уайрману банку газировки. Он скептическипосмотрел на неё, потом схватил, дёрнул за кольцо. Глотнул, выплюнул коричневуюпену, сделал ещё глоток, снова выплюнул. А потом допил содержимое банкичетырьмя долгими глотками.

— Ах, карамба. Суровый ты человек, Ван Гог. Я уже смотрел наДжека.

— Как думаешь? Сможем мы её сдвинуть?

Джек посмотрел на крышку цистерны, потом опустился наколени, начал отдирать обвивавшие её лианы.

— Да, но сначала нужно избавиться от этого дерьма.

— Нам следовало принести лом. — Уайрман продолжалотплёвываться. Я его понимал.

— Думаю, он бы нам не помог, — возразил Джек. — Деревосовсем прогнило. Помогите мне, Уайрман. — Я встал на колени рядом с ним иуслышал: — Не надо, босс. Это работа для людей с двумя руками.